— Красота какая, — аж зажмурился от удовольствия дедок, выпуская клуб ароматного дыма, — я уже давно без курева сижу.
— А вы сами здесь сидите? — спросил я.
— Сам сижу, — кивнул дед.
— А едите что?
— Ем, — согласился старик.
— А что едите? — опять повторил я, — у вас печь холодная. Печь не топите? Как варите еду?
— Зачем варить? Так Варька же приносит, дочка моя, младшая, — дед смачно выпустил струю дыма. — Катерина, старшая, вишь ты, за матроса замуж вышла и в Кронштадт уехала. А Варька тут осталась.
— А как она приносит, если весь двор травой зарос? — не удержался Моня. — По воздуху летает, что ль?
Дед аж дымом закашлялся. Прокашлявшись, ответил:
— Так она с огорода по меже заходит. Ейный дом с моим огородами жеж стыкуется. Так потому она оттудова и приносит. А зачем ей по улице обходит? Далеко же так. А ей и так некогда. Две коровы у неё и яловая тёлка. И ребятишек семеро. Некогда ей.
Звучало вполне логично, поэтому я повторил вопрос:
— Так что, вы говорите, слышали, дедушка?
— А туточки люди приезжали, — степенно, не торопясь, начал дедок, — как вы комсомольцы, только главнее…
— Коммунисты? — уточнил Моня, дедок завис, а Енох сердито шикнул на него.
— Так что там было? — попытался направить мысли старика в конструктивное русло я.
— А, так я ж говорю! — внезапно рассердился старик, — были они, да.
Он опять надолго задумался, а я укоризненно взглянул на Моню.
Тот опять надулся и вышел из избы.
— Вы их видели? — опять спросил я.
— Кого? — удивился дед.