– Почему ты так думаешь? – спокойно спросил Буторин, выжимая из машины все, что было можно. – Из-за этого нападения на склад? Из-за того, что количество людей у него уже оказалось больше чем тридцать человек?
– Не только из-за этого. Если у него была задача взрывать и склады, помимо нарушения связи и нападений на старших командиров Красной армии, то явно больше чем тридцать. Еще где-то есть одна или две группы. Это точно. И каждая минимум человек десять.
– Не завидую я Рубину, – помолчав, сказал Буторин. – Его теперь будут трясти как грушу. Не обошлось ведь без предателя на складах. Ведь помогли такому количеству диверсантов попасть на территорию.
– А может, все и проще. Хорошие документы, или не очень хорошие, но ситуация напряженная – фронт катится на восток. Эти четверо в машине у входа в штаб проехали благодаря документам и «шпалам» на петлицах. Знали, что это сработает. И машина под погрузку пришла по документам. Скорее всего, водитель и экспедитор убиты по дороге, а машину угнали. А вот те, которые изображали связистов, про тех ничего не могу предположить. Могли и обманом, и с чьей-то помощью на территорию проникнуть.
– А взрыв ограждения периметра, когда Фрид на машине вырвался с территории? Подготовлено было заранее. Именно этим путем должны были уйти все, а ушел он один.
– Может быть, – вздохнул Коган, – может быть.
– Вон он! – вдруг гаркнул Буторин.
– Где? – Коган вытянул шею и стал озираться по сторонам, пытаясь увидеть другую машину.
Хвост пыли медленно оседал у лесочка слева. Туда свернул неприметный проселок. Каким-то чудом Буторину удалось заметить эту пыль. Он вдавил педаль акселератора в пол, и машина запрыгала на кочках. Еще поворот руля. И мягкая колея понеслась навстречу. За «эмкой» тоже потянулся хвост пыли, но оперативникам опасаться было некого. Тот, кого они преследовали, уже свернул за лес. Правда, большой надежды на то, что это был Фрид, у оперативников не было. Еще поворот, и Коган, опустив боковое стекло почти по пояс, высунулся из машины, вглядываясь вперед.
– Черная «эмка»! – крикнул он, продолжая смотреть вперед. – Номер не вижу. Пыль!
– Он нас тоже видит! – крикнул в ответ Буторин. – Слепой такую пыль за спиной не увидел бы. Мы почти на километр отстаем. Посмотри, что там дальше на карте. Мне кажется, что железная дорога пересекает наш путь, но там нет шоссе и нет переезда. Или есть?
Коган снова уселся на сиденье и достал карту. Несколько раз окинув взглядом окрестности и сверившись с картой, он с удовлетворением заявил:
– Влип, голубчик! Или он местность не знает, или потемнение у него в голове от ранения. Или он знает что-то такое, чего не знаем мы. Железка там и насыпь, которую на легковушке не перемахнешь. Влип он!
– А если не влип, если там его дружки поджидают, если мы прем с тобой прямо в засаду?
Коган поморщился и поудобнее устроил на коленях автомат, сняв его с предохранителя. С трудом дотянувшись до заднего сиденья и дважды ударившись на кочках подбородком о спинку водительского сиденья, Борис взял автомат Буторина и положил ему оружие на колени. «Эмка» впереди снова свернула и исчезла среди высокого кустарника. Хвост пыли начал оседать. Или машина впереди едет по траве, по песчаной почве, или она остановилась. Коган открыл было рот, чтобы посоветовать напарнику быть осторожнее, но тут Буторин принял другое решение. Он резко свернул влево и, не разбирая дороги, погнал машину через луг, надеясь, что под колесо не попадет сурчина или большая промоина. Луг был относительно ровный.
– Ах ты, зараза! – выкрикнул Коган. – А вот этого на карте не было!
Буторин на ходу повернул голову и успел заметить мелькнувшую между деревьями невысокую железнодорожную насыпь и небольшую бетонную трубу под ней для перелива поверхностных вод. Знал Фрид об этом месте, хорошо знал! Сейчас он пробежит на ту сторону, а там его может ждать другая машина. Снова резкий поворот руля, и «эмка» врезалась капотом в кустарник, проломила его с хрустом и треском, а потом вырвалась на другую сторону. Оба оперативника сразу увидели брошенную машину с распахнутой водительской дверью. Место открытое, в таком засаду устраивать трудно. Ближе пятидесяти метров от трубы ни деревца, ни кустика, ни ямки.
Буторин притормозил, и Коган на ходу спрыгнул на землю. Перекатившись несколько раз, он вскочил и, чуть прихрамывая, побежал к переливной трубе. Буторин остановился в нескольких метрах от брошенной машины и буквально выпрыгнул из кабины, держа автомат в руках. Одного взгляда вокруг достаточно, чтобы понять, что засады нет. Подбежав к машине, Буторин заглянул внутрь. На переднем сиденье была кровь. Значит, и правда ранен! Бардачок открыт, и оттуда торчит уголок бумаги, какой-то бланк немецкого документа. Вон даже немецкий орел на бланке виден. Нет, не время! Некогда тут смотреть! Буторин бросился к трубе и тут же услышал треск автоматных очередей ППШ.
Теперь Буторин побежал на звуки выстрелов не скрываясь. Вот еще очередь, и еще! Подбежав к трубе, оперативник высунул голову, готовясь сразу отпрянуть назад, если возникнет опасность. Но опасности не было. На той стороне, у лесочка, стоял зеленый ГАЗ-61 с мятой крышей и без заднего стекла.
– Ты стрелял? – подбегая к Когану и становясь рядом, спросил Буторин. – Я так и знал, что здесь его должна ждать машина. Что там?