— Все хорошо! — успокоили чересчур эмоционального участника эксперимента, который счастливо заулыбался.
А все сработало действительно хорошо. Спустя секунду после произнесенного службой оповещения «О», земля под ногами вздрогнула, заколебалась, затем дошел до слуха мощный грохот взрыва. Видно было, как подпрыгнула буровая вышка, как вокруг нее поднялось огромное облако пыли, как затем все успокоилось и улеглось. Грянуло мощное «Ура!», и пошли поздравления друг друга.
Посланный в эпицентр взрыва дозиметрический контроль вскоре доложил, что в устье скважины и вокруг нее радиоактивных проявлений не обнаружено. Не отмечалось выхода радиоактивности и через час, и через два, и в течение суток, и двух суток спустя.
На второй день, наконец, получили радиограмму с результатами испытаний на прочность цементного камня. Лучше поздно, чем никогда. Прочность превышала величину 100 кг/см2.
Тщательное обследование бурового хозяйства на скважине показало, что разрушений конструкций и поломок механизмов при взрыве не произошло.
К концу дня обработанные записи аппаратуры физизмерений показали нормальную работу всех узлов бортовой аппаратуры подрыва и спецзаряда. Энерговыделение соответствовало норме.
С профиля сообщили, что вся сейсморегистрируюшая аппаратура сработала нормально.
Аппаратура приемного пункта управления подрывом и приборы физизмерений, размещавшиеся в кузовах спецав-томашин в ста метрах от эпицентра, выдержали сейсмические перегрузки, а в момент прибытия операторов после взрыва находились в рабочем состоянии. Вся информация, зарегистрированная приборами, снята и полностью расшифрована.
Ходовая часть автомашин и все кузовное оборудование сейсмические перегрузки выдержали.
Так закончилась первая работа по осуществлению подземного ядерного взрыва с целью сейсмического зондирования земной коры на профиле Кокчетав — Самарканд с целью определения мест возможного залегания урановых руд и углеводородов.
На третьи сутки после взрыва контроль за состоянием скважины подтвердил отсутствие негативных последствий, то есть не наблюдалось ни радиоактивных проявлений, ни обвалов.
Госкомиссия принимает решение: произвести демонтаж бурового оборудования, после чего устье скважины засыпать метровым слоем земли и оградить колючей проволокой площадку размером 20 х 20 метров. Подвижную технику перевести в походное состояние и перегнать в Аркалык для погрузки на железнодорожные платформы, которые уже находились в полной готовности согласно предварительному заказу. Дальнейшую судьбу хозяйственных построек, обустройства технических позиций и жилых сооружений решает генеральный подрядчик — Кокчетавская геологическая экспедиция.
Председателю Госкомиссии и некоторым ее членам надлежало отправиться в Целиноград и доложить партийному руководству области о результатах проделанных работ.
Было решено добираться до Целинограда не самолетом, а на автомашинах, чтобы, еще раз проехав по степным просторам, поглядеть на целинные хлебные поля.
Грунтовая дорога, одна из того множества дорог, которые мы наблюдали с самолета, на протяжении пятидесяти километров от исходного пункта шла по ровной глади безлюдной степи. Лишь редкие обитатели этих просторов — хомяки маячили кое-где возле своих норок, как столбики, и, как только мы приближались, они проворно ныряли в них. Затем пошли необозримые пшеничные поля. Как и в прошлом году, нашему взору предстали редкие, низкорослые рядки стебельков пшеницы с малюсенькими колосками, торчащими в небо. Правда, попадались поля с более или менее нормальной пшеницей: и рост ее превышал метр, и колоски солидных размеров склонялись вниз под тяжестью зерна. В чем причина такой разницы: то ли разная обработка, то ли разная почва?
Этот вопрос мы вновь задали хозяину области Н. Е. Кручине, но ответ был уклончивый и раздраженный: чего, мол, вы лезете не в свое дело.
Наш доклад о проделанной работе во всех подробностях Кручиной был выслушан, как нам показалось, без особого интереса.
Не было задано сколь-нибудь существенных вопросов. Просто все сказанное нами было принято к сведению. Нам ничего не оставалось, кроме как быстренько «закруглиться» и, распрощавшись с «самим», покинуть обкомовские апартаменты, чтобы, не теряя времени, пока в нашем распоряжении есть автомобили, добраться до аэропорта и первым возможным рейсом отправиться в Москву.
Если в обкоме без нас возникнут какие-либо вопросы по проделанной работе, то руководство Целиноградской области и Казахстана могли получить необходимую информацию у представителя областного управления КГБ, который с нами был на месте работ, присутствовал на всех заседаниях Госкомиссии. Кстати, этот представитель УКГБ проводил нас до аэропорта и оказал нам содействие в приобретении билетов на ближайший рейс самолета до Москвы, и мы, благодарные ему за все, распрощались с ним и вскоре удобно разместились в самолете, чтобы через несколько часов быть дома.
Перед тем как распрощаться со столицей целины, по пути в аэропорт, переехав мост через величественную реку Ишим, завернули на противоположный берег и с наслаждением выкупались в ее чистых водах.