Здесь на огромном ковре и множестве разноцветных подушек нас угощали чаем. За чаем шла мирная беседа на туркменском языке старика с подполковником. О чем они беседовали — не знаю, но нас предупредили, чтобы мы не обращали на них внимания, пили чай, сколько влезет, и говорили меж собой о чем угодно.
После продолжительного чаепития, во время которого мы наблюдали в окошко, как встречавшая нас женщина, виртуозно работая палкой, на костре в огромном казане варила какое-то кушанье и этой палкой то поправляла горящие чурки в костре, то помешивала в котле. Амангельдыев пригласил нас в свои апартаменты — в соседний домик. Здесь также на ковре и подушках мы расположились отдыхать, а гостеприимный хозяин демонстрировал книжки с автографами авторов, написанные о его похождениях. Потом продемонстрировал свой карабин, которым он не так давно ухлопал сорок второго по счету нарушителя границы. Затем из тумбочки достал наган, вынул все патроны, пощелкал в угол и предложил нам позабавиться этим оружием. И опять потекла мирная беседа двоих, а мы сидели и слушали, не зная о чем идет разговор. Вскоре нас пригласили снова в столовую на обед.
Расположившись поудобнее на подушках, мы наблюдали, как женщина ловко подхватила казан с костра и вылила из него жидкость коричневого цвета в огромный таз. Затем из этого казана все той же палкой извлекались сваренные куры, отрывались от них крылышки и бросались в таз, а тушки кур бросались собакам, которые обжигаясь, катали их лапами по земле. А мы, наблюдая эту картину, завидовали собакам — нас уже донимал голод и видеть такую картину было не по себе. Вскоре этот таз с коричневой жидкостью, куда хозяйка бросала куриные крылышки, был установлен в наш круг. Было объявлено, что это шурпа по-туркменски. Хотя от этой шурпы исходил прекрасный аромат и мы были основательно голодны, вкушать эту шурпу как-то не очень хотелось.
Но были розданы всем присутствующим на обеде деревянные ложки, старик разломил на части огромную лепешку, вручил каждому по куску и, встав на колени, начал причитать какую-то молитву, наклоняясь к тазу с шурпой. То же самое совершал и подполковник. Я спросил: «А что нам делать?» Он ответил: «Сиди и молчи». После молитвы началось окунание краешка лепешки в шурпу и откусывание его, затем ложкой каждый зачерпывает этой жидкости и несет ко рту, страхуя падение капель на ковер куском лепешки. Окунание куска лепешки в жидкость и отчерпывание ее с помощью ложки проходило поочередно: сначала хозяин, затем подполковник, затем следующий по порядку, как расселись вокруг таза. Перед тем как начать этот ритуал, хозяин своей ложкой мешал жидкость в тазу, вылавливал куриные крылышки и показывал каждому: смотри — это не что-нибудь, а курица.
После ритуала опробывания шурпы ложки были выставлены вокруг таза и хозяин с подполковником вновь, встав на колени, произнесли молитву, закончив возгласом: «Иль-алла!» Затем нам было объявлено, что кушанье можно есть хоть ложками, хоть руками, хоть ногами в таз залезай — хозяин все дозволяет.
С каким-то недоверием мы посматривали на эту коричневую жидкость в огромном тазу, но приятный запах, да голод, который мы все испытывали, да обязанность уважать гостеприимного хозяина заставили черпать ложками эту жидкость, проглатывать и высказывать похвалу хозяину и хозяйке, приготовившей эту еду. А шурпа и в самом деле оказалась очень вкусной и мы, забыв, как в ней купала хозяйка палку во время варки, с великим удовольствием черпали ложку за ложкой, пытаясь изловить в тазу крылышко курицы. И так втроем, незаметно, мы уполовинили содержимое таза, хозяин и подполковник в трапезе не участвовали, мирно о чем-то беседовали.
После шурпы — снова чай, затем непродолжительный отдых, и мы стали прощаться — нам пора в путь, день уже клонился к закату. Прощаясь с хозяином, мы также наблюдали пустые дворы поселения Амангельдыевка, все его жители — дети, внуки и правнуки хозяина — прятались в хатах.
Дорога до Ашхабада (прекрасное асфальтированное шоссе) шла вдоль необъятных полей бескрайней степи, на которых велись полевые работы. В одном месте мы остановились полюбоваться, как причудливая машина, сцепленная с трактором «Беларусь», сажала помидоры: огромный барабан, вращающийся при движении этой машины, оставлял позади себя три ряда красивых саженцев рассады помидор, причем так хорошо посаженных в землю, что руками так, пожалуй, не сделаешь.
Находящийся на краю поля колхозник, видимо бригадир, объяснил нам, что эта техника привезена из Швеции и весь будущий урожай помидоров с этого поля уже закуплен представителем Швеции по цене в три раза выше нашей закупочной. Этот представитель постоянно присутствует при обработке почвы и посадке и ни коим образом не дозволяет применять химические удобрения — только органику. Соседнее поле, засеянное уже дынями, также продали этому представителю Швеции.
Под монотонный шорох колес автомобиля, быстро бегущего по ровной глади шоссе, невольно подумалось: почему же из далекой Швеции не поленился приехать представитель, чтобы на месте убедиться, что за овощи вырастят туркмены для граждан Швеции, а наши заготовители агропрома в центре только пишут бумажки и им абсолютно безразлично, что вырастят для граждан центра России «братья» туркмены. И далее, почему здесь в Туркмении, где от поселка до поселка десятки и сотни километров, дороги между ними прекрасные, хотя и автомобиль-то на них редко увидишь, а в Подмосковье, где деревни через каждые 1,5–2 километра, дороги такие, что от одной до другой и на гусеничном тракторе не всегда доберешься. Это что — и есть развитой социализм?
Благополучно прибыв в Ашхабад, поблагодарив радушных хозяев за предоставленную возможность хорошо отдохнуть, переночевав в гостинице, на следующий день самолетом мы отправились в Мары.
По прибытии в Мары первым нашим желанием было взглянуть на газовый фонтан и убедиться, что не зря прожили здесь несколько волнительных дней, что задуманное и осуществленное дело имеет положительный результат.
И действительно, горение газа в двух малых кратерах прекратилось полностью, и на дне их появилась вода; пламя в большом кратере заметно убавилось и по высоте и по ширине. Подойдя к кромке кратера можно наблюдать, что пламя отодвинулось от кромки метра на 2–3; теперь уже видно, что кратер образован вертикальным обрывом грунта высотой 3–4 м, далее дно кратера полого уходит вглубь к его центру.
Глядя на всю эту картину, можно было уже утверждать, что аварийная скважина взрывом перекрыта, а догорает газ, которым наполнились водоносные пласты, и теперь грунтовой же водой вытесняется.
Обвалы штукатурки газоочистной станции заделаны, вновь восстановлен порядок, и она уже работала на полную мощность. Месторождение продолжает снабжать газом Ашхабад, областной центр Мары и соседние районные центры. К вечеру, по ВЧ-связи, обстановка, сложившаяся на аварийной скважине по истечении недели после глубинного взрыва, была доложена министру. Высказано также предположение, что гаснуть фонтан будет не менее 2–3 месяцев, наше присутствие здесь в качестве наблюдателей нецелесообразно, и мы просим разрешения на отъезд. На сей раз оно было получено.
На радостях мы отказались от любезного предложения начальника Марыйского УКГБ воспользоваться пребыванием в здешних краях и посетить Кушку — самую южную точку Советского Союза и ознакомиться с ее достопримечательностями. Несмотря на большой соблазн и на то, что такого случая может больше не представится, желание попасть скорее домой пересилило, и мы заказали билеты на ближайший же рейс самолета на Москву. Прощай Мары и пригороды — Мургаб, Иоло-тань и Байрам-Али, и догорающий газовый фонтан.
По установившейся в нашем ведомстве традиции итоги каждой экспедиции такого рода после ее завершения обсуждаются на заседании научно-технического совета (НТС), на котором, в первую очередь, рассматривается конечный результат проведенных работ, затем обсуждаются замечания по работе агрегатов подвижной техники и технологического оборудования, замечания по технологическому процессу и действиям личного состава.
После обсуждения замечаний здесь же разрабатывается или поручается той или иной службе разработка мероприятий по исключению недоработок, и принимается план реализации этих мероприятий. На сей раз, нашего директора и главного конструктора волновало не соблюдение традиций и не разбор технологических и организационных недоработок, выявившихся в экспедиции, и не готовность следующей экспедиции на ликвидацию аварии на Крестищинском газовом месторождении. С моим появлением на службе его волновало закрытие оргвыводами того ЧП, которое у нас произошло при подготовке спецзаряда и имело громкий резонанс в стенах министерства. И чтобы не допустить выхода с разбирательством причин возникновения аварийной ситуации на уровень министра, контр-адмирал с большим усердием взял инициативу в свои руки и добился согласия руководства завершить это разбирательство на уровне главка.
Этот вариант был мастерски оформлен и доложен вместе с проектом приказа о наказании виновных руководству главка.
Поскольку в создавшейся аварийной ситуации чрезвычайных последствий не было и, чтобы не раздувать ажиотажа вокруг случившегося и не оставить как бы не замеченным, начальник главка согласился с предложенным контр-адмиралом проектом и утвердил его. Таким образом, инцидент завершился приказом, согласно которому следовали оргвыводы: первому заместителю главного конструктора В. И. Жучихину объявить строгий выговор, начальника отдела Л. А. Рачинского и уководителя группы А. А. Степанова от занимаемых должностей освободить и перевести на нижеоплачиваемую работу, и еще двух строптивых инженеров, совершенно не причастных к этому ЧП, — с предприятия уволить.