Вся рекогносцировочная группа единогласно решила, что здесь больше делать нечего, нужно, не теряя зря времени, двигаться в обратном направлении и высказать свои соображения о ненадобности глушения аварийной скважины ядерным взрывом.
Перед отъездом из Гасан-Кули местные власти нам посоветовали посмотреть и оценить продукцию местной ковровой фабрики и ознакомиться с технологией изготовления туркменских ковров — национальной гордости.
Когда мы подъехали к стенам фабрики, нас удивило несоответствие названию внешнего вида здания. Это был огромных размеров сарай весьма неказистого вида. Трудно было себе представить, что в таком невзрачном помещении могут рождаться чудесные творения рук человеческих. Мы не без восхищения осмотрели показанные нам образцы готовой продукции. Это безукоризненная чистота отделки ковровых полотен, яркая палитра красок, прекрасные, не похожие друг на друга, невообразимой красоты рисунки. Невольно подумалось: «Неужели все это можно сделать вручную в этом невзрачном здании?»
Затем нас пригласили в цех. О, боже! Какую допотопщину мы здесь увидели! В четыре ряда вдоль огромного помещения стояли так называемые ткацкие станы, представляющие собой сооружение, состоящее из двух горизонтально расположенных бревен: одно сантиметрах в тридцати от пола, другое — на высоте примерно трех метров. Бревна эти соединены треугольными деревянными стойками. На бревна ровными рядами, с интервалом в два — три сантиметра, намотана суровая нить (основа). За своеобразными станами с натянутыми «струнами» сидели по четыре девушки, рядом с которыми стояли деревянные стойки, на множестве крючков которых висел набор разноцветных отрезков шерстяных ниток. Неуловимыми движениями девушки ловко брали нужного цвета нить, так же ловко вплетали ее в основу и быстрым движением кривого ножа, похожего на садовый, обрезали конец вплетенной нити. После десятка вплетенных нитей девушки брали большой деревянный гребень, вставляли его в основу и ударом деревянного молотка «утрамбовывали» вплетенные шерстяные нити. Так рождалось неимоверной красоты ковровое полотно.
Как, по какому порядку девушки вплетали нужного цвета шерстяную нить и как четыре девушки, сидящие рядом, согласовывали свои действия, было совершенно непонятно. Ведь перед ними не было ни образцов рисунка, ни перечня чередующихся цветов. Но после почти неуловимых взором движений их рук рождался красочный, правильных форм рисунок.
При нашем появлении за спиной этих ткачих они смущенно пересмеивались, о чем-то между собой переговаривались по-туркменски, но работу ни на миг не приостанавливали.
Нам рассказали, что каждый ковер таким способом изготавливается от одного до двух лет, а бывает и более.
Так мы познакомились с чудом, сотворенным умом и руками талантливого туркменского народа. Все мы без исключения это чудо видели здесь, в далеком окраинном уголке огромной Страны Советов. А куда исчезает это чудо? За долгие годы работы нам приходилось побывать почти во всех регионах страны, но нигде не видели в продаже этих замечательных ковров, как нет их в продаже и в магазинах Туркмении.
Обратный путь до Небид-Дага предстоял другой дорогой: вдоль пограничного проволочного забора по берегу Каспийского моря — это километров сто двадцать, а далее — бескрайней пустыней, по прямой на Небид-Даг. Эта дорога оказалась лучше и движение по ней оживленнее. Состояние грунта таково, что проходимость остается вполне нормальной и в дождливый сезон. В дополнение ко всему, эта дорога километров на семьдесят короче.
Свои соображения о дальнейших работах по глушению аварийной скважины мы высказали руководству Небид-Дагской геологоразведочной экспедиции. Мероприятия, которые нужно было осуществить этой экспедиции в случае, если дойдет дело до нашего прибытия в эти края с техникой, были записаны в совместном протоколе.
В результате автопробега стало очевидным, что технику перегонять нужно по дороге, по которой мы проехали от Гасан-Кули. А разгружать ее нужно в городе Небид-Даге. На наше счастье тот же подполковник КГБ нам подсказал, что на окраине города, недалеко от товарной железнодорожной станции есть тупичок, в котором сооружена разгрузочная рампа, частенько используемая войсковыми частями ТуркВО.
Осмотр тупикового пути и разгрузочной рампы нам показал, что лучшего места для разгрузки и не нужно: рампа хорошо оборудована, размещена вдали от жилых объектов и магистральных шоссейных дорог. Разгрузочная площадка с дорогой Небид-Даг — Гасан-Кули соединена асфальтированным шоссе, идущим в обход города.
Далее, все результаты рекогносцировочных исследований, свои выводы и соображения нам следовало согласовать с руководством Бакинского управления «Нефтеразведка».
Дальше наш путь лежал от Небид-Дага до Красноводска, вновь по тому, очень хорошему, но недостроенному шоссе, а далее на пароме через Каспий до Баку.
В Красноводск мы прибыли в середине дня и в морском пароходстве узнали, что паром на Баку пойдет в 21.00, а билеты на него будут продаваться в порту за полчаса до отплытия — таков порядок. Поинтересовались, есть ли гарантия нашего отплытия в Баку? Нас заверили, что на борту парома мест хватит для всех. Значит, нам предстоит коротать более 8 часов. Чтобы не держать при себе шофера, решили где-нибудь в городе пообедать и перебраться в порт, который размещался в нескольких километрах за городом. Но не тут-то было. Здесь мы впервые за послевоенное время столкнулись с неработающими общепитовскими заведениями по случаю отсутствия воды и продуктов в магазинах.
В припортовой закусочной — та же картина. Но здесь можно было купить копченого леща, возбуждающего еще больше аппетит своим золотистым цветом, лаваш и неограниченное количество пива.
С большой радостью, на каждого члена нашей артели было заказано по лещу (каждый весом примерно 2 кг), паре лавашей и по кружке пива.
Когда мы увидели, что пиво наливается в грязные кружки, возмутились. Не меньше нашего возмутился при этом и буфетчик, негодуя, он произносил: «В Красноводске кружки мыть, да? Где я тэбе вода взять, да? Хочешь мыть, да?» И после этих слов он принес ведро с какой-то мутной жидкостью, окунул туда по разу каждую кружку и налил в них пиво. — «На, дарагой!»
При виде такой картины, к пиву появилось полное отвращение и мы от него отказались. В придачу ко всему, прекрасно смотрящиеся копченые лещи оказались протухшими и не пригодными для употребления, пришлось их выбросить. Лишь лаваш оказался съедобным, но всухомятку он тоже не пошел в дело. Далее потянулись долгие часы ожидания. Унылое, без какой-либо растительности побережье с громоздящейся за неширокой полоской суши скалистой горной грядой, все то же серое, с белыми барашками море, — навевали тоску, от чего время тянулось еще медленнее.
За час до назначенного отплытия парома началась продажа билетов, причем только сидячие места в общем для всех пассажиров салоне. На вопрос: «А есть ли на пароме каюты?» — ответили: «Есть. Но билеты на них продают на борту. При желании сидячий билет можно за соответствующую доплату поменять на лежачий» (так и ответили: сидячий и лежачий).