В дневное время все рестораны работают как столовые, и их почему-то мало кто посещает. В вечернее время они заполняются. Что удивляло — и на улицах, и в магазинах, и в ресторанах люди ведут себя исключительно вежливо. Особенно приветливы к приезжим, которых они, по каким-то им известным признакам, различали среди своих сограждан: в магазинах приглашали пройти без очереди, продавцы старались предложить товар получше. В ресторанах приглашали к столику в удобном месте зала и сразу предлагали лучшие фирменные блюда. Все это после московской сутолоки казалось нам странным.
Удивительно, за многие дни пребывания в Норильске мы ни разу не увидели на его улицах ни одного пьяного, хотя питейные заведения здесь располагались на каждом шагу.
При встрече с городскими властями, которую организовал нам начальник городского отдела КГБ Михаил Кириллович Вахменин, в конфиденциальной беседе мы рассказали о целях задуманного эксперимента (в общих чертах о предстоящей работе они были уведомлены через постановление ЦК КПСС и Совмина СССР) с подземным ядерным взрывом в районе озера Лама: о его возможных последствиях, о том, что после взрыва в соляном пласте останется полость солидных размеров — емкость для хранения резерва жидкого или газообразного топлива.
Состоялся интересный разговор об Лврамии Павловиче Завенягине — создателе крупного горно-добывающего и перерабатывающего производства и, по сути, города Норильска. Хотя никто из городских руководителей не был лично знаком с Аврамием Павловичем, о делах его и о его личных качествах рассказывали они с подробностями и хорошо его характеризовали. Мы же рассказали им о своих личных встречах и о совместной работе, когда Аврамий Павлович курировал нашу отрасль и был ее первым министром.
Зная о том, что А. П. Завенягин был начальником лагеря, мы тогда, в конце 40-х — начале 50-х годов, удивлялись: как такой добрый и отзывчивый человек мог быть лагерным начальником? И вот спустя более четверти века мы вновь услышали лестные отзывы об этом человеке и от норильских старожилов, и от бывших «врагов народа», и от добровольно прибывших сюда на работу геологов, горняков и металлургов. Кстати, очень много бывших заключенных и после отбывания срока, и после реабилитации остались в здешнем суровом крае доживать свой век.
Встреча с городским руководством закончилась одобрением наших работ и обещанием оказывать нам помощь в решении проблем, которые могут возникнуть. Для оперативности к нашим работам были подключены второй секретарь ГК КПСС Юрий Павлович Селезнев и от КГБ Владимир Алексеевич Дрыгин.
Итак, после беглого знакомства с городом Норильском, его жителями и достопримечательностями нам предстоял перелет вертолетом на место предстоящей работы.
Путь лежал от гостиницы по прекрасному асфальтированному шоссе до поселка Валек, раскинувшегося по берегу реки Норилки в 14 километрах на юг от Норильска. Здесь когда-то был городской аэродром, теперь он стал непригодным для крупных лайнеров, но зато весьма приемлемым для вертолетов.
Вертолет в заполярной тундре стал незаменимым средством передвижения.
Отсюда, с Валька, вертолетом МИ-8 наша бригада взяла курс на восток, на берег озера Лама.
Озеро Лама, вытянувшееся с запада на восток на 80 километров, соседствует с не менее величественным озером Глубокое. Соединены эти два озера небольшой протокой. Из озера Глубокое вытекает река с таким же названием, впадая в реку Норилку, создает водную транспортную магистраль, по которой катерами на нашу рабочую площадку регулярно доставлялось все необходимое для ведения буровых работ и жизнеобеспечения экспедиции. Каждые субботу и воскресенье приходили два прогулочных катера, которые привозили горняков и металлургов Норильска на отдых.
Озеро Лама с трех сторон окружено грядой красивейших гор километровой высоты. С севера и запада горы крутыми склонами подступают к самой кромке прозрачной, как стекло, воды озера. С юга горы отступают от озера километров на пять. Между горной грядой и озером природой создана обширная равнина протяженностью 10–12 километров с небольшим подъемом в сторону гор. Равнина эта покрыта причудливым лесом — здесь растут и лиственница, и кедр, и среднерусская береза, и рябина, и какие-то диковинные кустарники. Лес этот изобилует грибами и ягодами.
Здесь, на этой равнине, в двух километрах от озера и было решено пробурить скважину до соляного пласта и в нем произвести ядерный взрыв, чтобы решить сразу две задачи: произвести сейсмическое зондирование земной коры на огромном протяжении заполярной тундры и одновременно создать емкость для хранения жидкого или газообразного топлива.
Посадочная площадка для вертолетов размером 20 х 20 метров, на которой мы приземлились, была в двадцати метрах от кромки озера и возвышалась метров на б—6.
От вертолетной площадки вдоль берега у самой кромки воды выстроились в ряд полтора десятка балков — жилой городок для экспедиции. Чуть подальше и повыше от воды выстроились так же в ряд пять огромных армейских палаток, в которых разместились склады, столовая и импровизированный клуб.
От той же вертолетной площадки вглубь леса прорублена была просека, по которой шла дорога на буровую площадку. Рядом с буровой площадкой вырублена огромная поляна размером примерно 50 х 200 метров.
— Зачем же погублено столько ценного леса? — спросили мы буровиков.
— Для посадки и взлета вертолетов, — ответили нам.
— А разве мало одной площадки, что на берегу озера, и зачем же для вертолетов такая большая площадка, кале взлетная полоса для самолетов?
— Такую требуют вертолетчики МИ-6, чтобы можно было взлетать с разбега и приземляться на скорости. А на берегу такую площадку сделать невозможно.