Хотя по представленным геофизиками данным замеров на забое температура была чуть выше +30 °C, все же было решено еще раз убедиться в этом, замеряя температуру по всей скважине в процессе опускания заряда.
Каким же было наше удивление, когда, приближаясь к отметке 300 метров, температура резко пошла вверх и достигла почти +40 °C. А что будет на большей глубине? Ведь максимально допустимая температура для заряда +40 °C, при более высокой температуре он может выйти из строя. Как быть?
Спуск был приостановлен, начались дебаты: продолжать ли дальше спуск или поднять заряд и произвести замер температуры по всей длине скважины без заряда. Нас настойчиво убеждал главный геолог В. И. Коваленко (тот самый медвежатник), что не следует делать лишнюю работу, это какая-то аномалия, довольно часто встречающаяся здесь, на Таймыре. Глубже температура будет ниже. Поверили его настойчивым заверениям, рискнули продолжить спуск. Если далее температура будет повышаться — спуск прекратим.
И что же? На глубине 350 метров температура достигла +43 °C, а далее пошла на снижение и на забое она была +32 °C.
Слава богу, волнения были напрасными. Вот что значит пренебрегать полным обследованием скважины.
В дальнейшем температура внутри силового корпуса специального заряда на забое была постоянной.
После завески опускной колонны со спецзарядом с помощью элеватора на роторе буровой установки произведен це-ментаж скважины согласно проекту.
Спуск специального заряда и цементаж скважины прошли нормально без каких-либо технических неполадок.
На следующий день была назначена генеральная репетиция для проверки готовности всех служб и аппаратурных комплексов к проведению эксперимента.
Была вторая половина сентября. В здешних краях это уже преддверие зимы. Погода стала хмурой, прохладной. Ночи — продолжительными и очень темными. Не переставая, дул пронизывающий насквозь ветер откуда-то с востока вдоль озера. Нужно было поспешить до наступления зимы закончить все дела и отбыть по домам.
Анализ результатов ГР показал полную готовность всех служб и аппаратурных комплексов к работе. Был сделан запрос на производство взрыва.
В день «Ч» нам вдруг повезло. Установилась безветренная погода. Хотя стояла осенняя прохлада, но небо было чистым, безоблачным. Где-то там, за горами, светило невидимое нашему взору солнышко. На 10.00 утра по местному времени был назначен взрыв. В 9.30 все службы доложили о полной готовности к эксперименту. Подписывается членами Государственной комиссии и утверждается ее председателем акт на производство взрыва, и дается команда на включение программного автомата. Служба оповещения по громкоговорящей связи сообщает об оставшихся минутах. Весь личный состав экспедиции покинул жилые и производственные помещения и собрался на вертолетной площадке. Председатель комиссии и операторы аппаратуры управления находились на своих рабочих местах.
Во избежание каких-либо эксцессов службой безопасности весь обслуживающий персонал базы отдыха выведен из жилых и служебных помещений («отдыхающих» на базу по нашей просьбе больше не привозили).
Нас очень беспокоило воздействие ударной волны на озерную рыбу. Для наблюдения за поведением озера в момент взрыва и за рыбой — не произойдет ли массового оглушения? — были выделены наблюдатели на лодках.
За пять минут до начала работ руководителю Спецгеофи-зики Николаю Михайловичу Чернышеву сообщили со всех участков геопрофиля о готовности сейсморегистрирующей аппаратуры к работе.
Диктор оповещения отсчитывает секунды, оставшиеся до взрыва, затем — «О», а спустя секунду все ощутили резкий толчок под ногами, затем — продолжительное колебание почвы и спустя пару секунд — оглушительный грохот.
Что происходило там, на буровой, за лесом не было видно.
Но на озере каких-либо заметных возмущений глади воды не наблюдалось. При осмотре большой площади акватории озера оглушенной рыбы не было обнаружено.
Спустя 15 минут радиационная разведка доложила, что радиоактивных выходов в эпицентре и вокруг него не наблюдается.
Тщательное обследование всех агрегатов буровой установки показало, что каких-либо разрушений или поломок после сейсмического воздействия не последовало. Зато во временном приборном сооружении, расположенном в 300 метрах от эпицентра, некоторые приборы аппаратуры физических измерений подверглись основательному воздействию: упали со стеллажей часть аккумуляторов и отдельные приборы (не закрепленные на стеллаже), сорваны тубусы с фотоаппаратами с осциллографов. К счастью, фотоаппараты не разрушились и информация сохранилась полностью.