И Пар ответил:
– Когда-нибудь он наверняка объединит семь своих уделов и положит начало колену и стране Иеффая. Но тогда уж не преминет присоединить к ней и землю Тов. Ибо все мы, собравшиеся здесь, не любим тесноты и несвободы городов, и больше всех сам Иеффай. Он захочет остаться в этих диких краях и отсюда управлять своими владениями на севере. Правда, ему придется проводить по многу месяцев в подвластных ему городах. – Немного подумав, он заключил: – В молодости человека тянет странствовать и скитаться. А в зрелые годы он склонен к покою и порядку.
Иеффай зло усмехнулся. Какие же скромные замыслы приписывает ему этот Пар и какое жалкое царство!
– Ты прав, – язвительно заметил он, – землю Тов я, пожалуй, присовокуплю к нашим северным землям. Но в этой земле всего две реки текут в Иордан, зато в земле Галаадской – целых одиннадцать! Представь себе, славный мой Пар, эту землю я тоже собираюсь прихватить! – Он выпрямился и бросил им всем в лицо: – Или вы полагаете, что я навеки оставлю Галаад во власти этих трусливых лисиц, сыновей Зильпы?
При этих словах Кетура вспыхнула, Иаала просияла, а на лице великана Емина, обычно довольно неподвижном, словно деревянном, отразились мгновенно вспыхнувшие в его душе чувства. И даже осторожный и осмотрительный Пар не выдержал и попросил:
– Договаривай, Иеффай. Ты явно не все нам сказал. Говори же. Мы все жаждем услышать больше.
Иеффаю и самому не терпелось высказаться. Не терпелось поведать им о том, что он увидел с вершины Хермона, о том, чем полнилось его сердце.
– И опять ты прав, друг мой Пар, – сказал он. – Васан, Тов и Галаад – все это маловато для меня. Мой Израиль должен объять и все колена на востоке от Иордана – Рувимово, Гадово, Манассиино, а также и амореев, живущих между ними. Все это должно стать единым. Не союзом разрозненных колен, а единым народом. – Он стоял, гордо выпрямившись и глядя в необозримую даль, как тогда, на вершине Хермона, а потом, широко раскинув руки, завершил свою речь словами: – После этого мы переправимся через Иордан и присоединим израильские земли в Ханаане к владениям израильтян на востоке. И возникнет единое великое царство, простирающееся от Дана до Вирсавии и от Великого моря на западе до пустынь Аммона и Моава на востоке: царство Израиль.
Иаала не могла больше сдерживаться. Вне себя от восхищения, она воскликнула:
– Дай, Господь, силу отцу моему Иеффаю! Дай, Господь, силу Иеффаю, сыну Галаадову!
Но Казия перепугалась и сочла нужным предостеречь:
– Не говори так громко, брат мой Иеффай. За каждым деревом, за каждой скалой притаились злые духи, они всегда роятся вокруг тех, кто болен, а сильных и гордых норовят заманить в ловушку.
Но все пропустили ее слова мимо ушей, у них дух захватило от речей Иеффая, и даже в ровном, спокойном голосе Пара, когда он заговорил, звучало нечто похожее на восторг:
– Объединить все колена Израилевы в единый народ – и надменных ефремлян, и строптивых сынов Вениамина, и медлительных жителей Галаада! Такой план может родиться только в голове великого судьи и героя. Это Ягве внушил его тебе и вдохнул в тебя дух свой.
Иеффай возликовал, заметив, что его слова воодушевили даже рассудительного Пара. И в тот же миг его обдала холодом мысль: разве то, что он сейчас сказал, сильно отличалось от туманных речей, которыми пытался его одурманить священник Авиям? Но тут же решительно отбросил эту мысль. Ведь он-то
Он должен был донести это до них. И сожалел, что говорил об этом с излишним пылом. Поэтому он добавил:
– Не сочтите мои речи за хвастливые пророчества одержимого. Я не бросаю слов на ветер. И все как следует продумал. Я возьму Мааху и завладею всем Васаном. Только после этого перейду Иавок и завладею всем Галаадом. Только после этого переправлюсь через Иордан.
Он опустился на циновку, подвигал раненым плечом, пересилил боль и буркнул:
– Ну вот, теперь вы все знаете. До вас я поведал об этом лишь деревьям в лесу. Забудьте мои слова и вспомните их только тогда, когда мы перейдем Иавок.
9