Наконец в лагерь прибыли старейшины Маханаима. Но Иеффая не оказалось на месте – он отлучился, может быть даже нарочно, в город Афек. Они пошли туда, но Иеффая там уже не было. Зато там были его лошади и боевые колесницы, старейшины увидели их и сказали друг другу: «Неужто человек, которому все это принадлежит, и есть наш Иеффай, сын Галаада, ушедший от нас к бродягам? Да он здесь, на севере, стал богат, как царь!»
Когда старейшины наконец предстали перед Иеффаем в его шатре, он тепло приветствовал их и сказал:
– Какой прекрасный пир устроили мы тогда на прощанье в знак нашей дружбы! Вспоминали ли вы обо мне хотя бы изредка? Как вам живется теперь под управлением моего сводного брата Елека? Выжимает ли он из вас последние соки?
Старейшины ответили:
– Он, конечно, прижимист, твой брат Елек, и ухо с ним надо держать востро, не успеешь оглянуться, как выдернет циновку из-под ног. Но он слушает то, что ему говорят, с ним можно иметь дело. Кроме того, он знает толк в рытье колодцев, равно как и в строительстве домов, разведении овец и рогатого скота. Но сейчас речь не о делах в Маханаиме, нас привела к тебе совсем другая нужда. Для всего нашего народа настала лихая година: на нас напали сыны Аммона.
Иеффай ответил неспешно, как бы смакуя каждое слово:
– Слышал я, будто царь Нахаш взял Иоквеху и Иазер. Правда ли, что он сровнял Иазер с землей и опустошил все поля и все прекрасные виноградники в округе? И правда ли, что его войска уже осадили Елеалех?
Старейшины ответили:
– Все это правда. И сейчас, когда мы с тобой говорим, Елеалех, может быть, уже пал. Неужто ты допустишь, чтобы Нахаш захватил и Массифу? И чтобы на землях нашего народа хозяйничали аммонитяне? Как-никак мы с тобой в свое время заключили договор о дружбе.
Но Иеффай возразил:
– Договор у меня только с Маханаимом. Маханаим расположен далеко на севере. Думаю, аммонитяне принудят вашего судью Самегара заключить мир задолго до того, как угроза надвинется на Маханаим.
Тогда старейшины сказали:
– Неужто твой меч будет покоиться в ножнах, когда в нашу страну вторгся бог Милхом и теснит нашего бога Ягве?
Начиная терять терпение, Иеффай возразил старцам:
– Если угроза надвинется на Маханаим, я приду и помогу вам, как обещал. Но договора с народом Галаада у меня нет. Этот народ изгнал меня, как вам известно. И вы видите перед собой не воина своего народа. Я, как и мои люди, – всего лишь «анашим реким», пропащие и презираемые, бродяги и ничтожества.
Старейшины тяжко вздохнули и взмолились:
– Не смейся над нами, Иеффай, наш сын и брат. Вспомни, как жгло у нас в груди, когда эти люди в Массифе так плохо обошлись с тобой. Ты очень умен и знаешь, как сейчас обстоят дела в Галааде. Стоит тебе сказать: «Хочу, чтобы мне вернули мой дом и мои земли в Маханаиме», – и на межевых камнях вновь высекут твое имя.
Иеффай, не без видимого удовольствия растягивая каждое слово, ответил:
– Это было бы очень на руку моим добродетельным законнорожденным братьям. Грянула беда, и им понадобилась моя помощь войском, лошадьми и колесницами, дабы выгнать врагов из страны; а наступит тучное время, и они сожрут весь тук, а меня прогонят прочь.
Он засмеялся, и смеялся так заразительно, что его люди, присутствовавшие при разговоре, тоже засмеялись; в конце концов засмеялись даже старейшины Маханаима. Но потом сказали: