– Еще совсем недавно, в земле Тов, ты не был так уверен в себе. – И вновь принялся убеждать: – Вырви тщеславные мечты из своего сердца. Может быть, именно я и пробудил их в тебе. Может быть, мне не следовало внушать тебе надежду на избранничество пред Господом и создание великого единого царства Израиль. Я думал, что говорю с человеком, готовым взять на себя тяжкое бремя и исполнить веление Ягве. Но ты жаждешь личных подвигов и хочешь сколотить из восточных земель свое собственное царство. Не надо этого желать, Иеффай. Союз между Аммоном и Галаадом не может быть прочным. Случайно возникшее царство быстро развалится. Ягве объединил Галаад с другими коленами Израилевыми, а не с кочевниками восточных пустынь. Похорони свои бредни. Не стремись основать собственное царство. Иди в Шилом. Сразись за Ягве и Израиль.
Слова священника привели лишь к тому, что Иеффай вознесся в мечтах еще выше. Старик просто завидует. И хочет подорвать его веру в себя. Пускай попробует на ком-нибудь другом. А он, Иеффай, заключит союз с Аммоном. Но не предаст Ягве Аммону, а подчинит Аммон своему Богу. Хитростью и смелостью он возвеличит Галаад и обеспечит его главенство в восточных землях. А сам станет повелителем восточных князей, и все земли от Дамаска до Красного моря будут называться «Галаад, царство Иеффая».
Авиям устало заметил:
– Речь моя достигает лишь твоих ушей. – И сам себя утешил: – Война откроет тебе глаза. Ты увидишь Ягве, как его увидел твой отец. Ты победишь. Я доживу до того дня, когда смогу помазать твой лоб елеем.
Но Иеффай уперся:
– Не для того я буду сражаться, чтобы ты помазал меня елеем, священник.
И ушел.
6
Но выбросить этот разговор из головы не мог. Как ночью невольно слышишь перестук дождевых капель по крыше, так и он всю ночь слышал одни и те же слова священника: «Иди в Шилом, поговори с Таханом».
И мысленно продолжал спор с Авиямом: не из тупого себялюбия отказывается он просить ефремлян о помощи, у него есть на то веские причины. Тахан наверняка захочет вмешаться в его планы военных действий, и после победы хвастливый и задиристый Ефрем станет притязать на главенство в восточных землях. Нет, не надо ему помощи от Ефрема!
С бешеной энергией он занялся подготовкой к войне. Еще осенью послал приказ ополченцам прибыть в Массифу в самом начале весны, как только подсохнут дороги. Заранее наметил места сбора для колен Восточного Израиля – Рувимова, Гадова, Манассиина. Часть войска он перебросил к границам еще осенью на случай внезапного вторжения царя Нахаша.
Эти отряды он подчинил Гадиилу. В военных делах тот чувствовал себя как рыба в воде и тотчас принял сторону Иеффая. «Хорошо, что у нас есть ты», – только и мог он сказать.
Увидев, что Иеффай энергично готовится к войне, жители Массифы забыли о своем недовольстве перемирием. Теперь они считали, что Иеффай поступил мудро, отсрочив поход на год, вновь прониклись доверием к нему и радовались будущей весне и началу войны.
Даже Самегар отбросил подозрения и простил обиду, нанесенную ему Иеффаем. Как и прежде, он теперь восхищался братом, отмеченным печатью благоволения Ягве. Иеффай заметил происшедшую в нем перемену и сказал с грубоватой сердечностью:
– Довольны ли вы мной – ты, твой священник и твой Бог? Забудь мою выходку. И весной, следуя с Ковчегом за моим войском, открой глаза пошире, понаблюдай, как я веду битву. Увидишь много такого, что стоит записать на твоих таблицах.
Когда наступила зима, Иеффай стал готовиться к возвращению на север. Накануне отъезда жители Массифы устроили ему прощальную трапезу. Все были веселы и полны надежд. Вино лилось рекой, поднимая боевой дух.
Гадиил сказал:
– Весной ты присоединишь к нашим землям в западном Васане еще и часть Аммона и Моава. Прибавится людей, которые станут называть тебя «Судья в Израиле».
Иеффай глянул на него задумчиво и слегка насмешливо, хотел что-то сказать, но промолчал.
Емин, научившийся читать по лицу своего повелителя, вспомнил про планы, которыми Иеффай поделился с близкими, когда лежал раненый в своем шатре, и решился ответить за него: