— Ты не можешь говорить это серьезно.
— Я серьезна как смерть, — отрезала Клео. — У Убежища превосходная защита, превосходное вооружение, превосходная армия. Они превосходны во всех отношениях, кроме одного.
— И что это? — рявкнул Габриэль.
— Они высокомерны. Кажется, есть строчка из какой-то книги о великанах, спотыкающихся о гордость.
— Библия.
— Что?
Габриэль вспомнил свою мать-католичку, ее четки для молитвы. Он подумал о Мике.
— Это из Библии. «Гордость предшествует падению».
Клео махнула рукой.
— Ну вот. Мы заставим их упасть так сильно, что они больше никогда не поднимутся. Внутри своего комплекса они думают, что в безопасности. Нам нужно их выманить.
— Вы используете своих людей в качестве приманки, — медленно выговорил Габриэль. Руководство «Новых Патриотов» лишь сообщило каждому отряду о его роли. До этого момента он не знал всего плана. — Вы отвлекаете их битвой, которую, заранее, готовы проиграть.
— Мы должны использовать их гордость и высокомерие против них самих. Они не будут действовать так расчетливо и подготовлено, если посчитают что противник не организован и глуп. Рассматривай это как игру в шахматы с самыми высокими ставками в истории. Мы должны пойти на жертвы, чтобы выиграть партию.
Габриэль уставился на нее. Он не находил слов.
— Это…
— Блестяще?
— Ужасно!
— Принимается, — согласилась Клео. — Ты знаешь, как победить в перестрелке или рукопашной схватке, Габриэль. Но военное искусство — прекрасная вещь.
— Это жестокая вещь.
Она лишь пожала плечами.
— Жестокость может быть красивой.