Она сплюнула в грязь. Долгую секунду Клео не отвечала. Он уже подумал, что и не ответит. Но в итоге она резко рассмеялась.
— И то, и другое.
Клео все еще оставалась честной. И это ей нелегко давалось. Он видел, как сузились ее глаза, как плотно сжат рот. Может, у них все-таки есть какое-то взаимопонимание?
— Как насчет другой стороны? — Он указал подбородком на второе запястье, где ее смуглая кожа оставалась гладкой и неповрежденной. — Что делать с жизнями, которые ты спасла? Разве это не имеет значения?
Клео отпрянула. Габриэль ее отпустил.
— Сейчас важна только одна жизнь. Все остальное может сгореть в аду.
Габриэль вздохнул.
— Я знаю, ты так думаешь, но…
Она повернулась к нему лицом. Ее глаза сверкали от гнева.
— В чем бы ты ни пытался меня убедить, Ривера, в своем обращении к Богу или в чем-то еще, это не сработает. Ты хочешь, чтобы я сострадала тем людям в Убежище, но я не буду. Я не могу. И никогда не смогу. Они — враги.
— А дети, у которых нет выбора?
— Они вырастут такими же, как их родители. Они все жестокие, жадные, эгоистичные ублюдки — убийцы, которые не хотят пачкать свои руки. Но безразличие все равно делает их убийцами.
— Некоторые из них, да, омерзительные люди. Кому-то скормили ложь. Но кто-то совсем невиновен. Если мы убьем их всех, станем такими же злодеями, как и худшие из них.
— Если мы получим то, что хотим, так тому и быть.
— Нет, — твердо сказал Габриэль. — Раньше я в это верил, но теперь уже нет. Гнев почти уничтожил мою душу. Я сбился с пути, но люди, которых я любил, вернули меня. Они показали, что в этой жизни есть что-то большее, чем ненависть и возмездие. Должно быть что-то еще.
— Не для меня. — Она смахнула косы с лица и ткнула пальцем в обожженную часть лица. — Разве ты не понимаешь? Я такая, какая есть.
— Люди могут меняться.
Клео сжала руки в кулаки на коленях. В темноте ее глаза сверкали черным, как оникс, светом.
— Не я.
Глава 12