Опять же, не могу точно сказать, сколько прошло времени – несколько часов или несколько минут, – но вдруг об меня споткнулся человек. Он был, судя по всему, сильно навеселе. Я обратил внимание на то, что у него огромные ноги. В жизни не видывал таких гигантских ног, обутых в такие чудовищные сапоги! Они были рваными и исключительно грязными, их удар был весьма ощутим, поэтому мне пришлось открыть глаза. Человек этот выругался, и тут прямо мне на голову свалился тяжелый предмет. Я пожалел о том, что предмет этот не ударил меня в висок – так я бы умер быстрее, но, к сожалению, удар пришелся мне на лоб плашмя. Я был настолько слаб, что смог издать лишь тихий писк.
Человек наклонился надо мной и ощупал меня руками. Потом пробормотал: «Что это за чертовщина тут валяется?»
«Ты слепой?» – спросил я, поневоле вынужденный сесть.
«Почти», – ответил тот человек.
Я подобрал предмет, которым он меня огрел, – это была здоровенная книга, переплетенная в кожу. По углам переплета красовались медные вставки, так что, когда я говорил о том, что эта вещь вполне могла проломить мне висок, я не преувеличивал.
Я раскрыл книгу и уставился на ее пожелтевшие плотные страницы. Они выглядели так, словно кто-то вылил на них ведро крепко заваренного чая. В два столбца были написаны какие-то слова – я никогда не видел подобных букв, они были похожи на загогулины, какие рисует ребенок, воображая, будто пишет письмо.
Человек вырвал книгу из моих рук и, ругаясь самыми страшными словами, захлопнул ее. «Тебе делать нечего?» – спросил он. Я отвечал, что мне безразлично, чем заняться, поскольку не вижу никакой возможности продолжать мою никчемную жизнь. «Ты калека?» – поинтересовался он и быстро, деловито, словно собираясь меня купить, ощупал мои руки и ноги. Если бы у меня оставалось побольше сил, слово «калека» могло бы меня задеть, но я так ослаб, что даже обижаться уже не мог. К тому же, как вы понимаете, это правда.
Он спросил, что я умею делать. Я отвечал, что ничего не умею и, главное, ничего не хочу. Не буду утомлять вас дальнейшим рассказом: этот человек принял меня на работу.
Лавка, в которую он меня притащил (ему пришлось фактически волочь меня за шиворот), оказалась там, где я никак не ожидал ее увидеть. Вы, впрочем, тоже были удивлены, обнаружив магазин подержанных книг в подобном месте, не так ли?
В первые несколько дней я только спал и ел. Я обнаруживал тарелки с недоеденной пищей прямо в книжном магазине, где мы не только работали, но и жили, причем в самых странных, неожиданных местах. Мой наниматель мог положить тарелку на пачку книг, на стол, на стул, на подоконник… Половина, треть, а то и почти нетронутая порция лежали в этих тарелках, как будто ожидая, что я их увижу и отдам им должное. Я был настолько замучен предыдущими событиями, что почти не обращал внимания на то, чем занимаюсь. В это трудно поверить, но я опустился так низко, что превратился в нищего, который не испытывает ни малейшей брезгливости, доедая за чужим человеком оставленную им пищу. Так продолжалось почти неделю, и постепенно я начал чувствовать себя лучше. Мне даже приходили в голову мысли о том, что скоро мой странный хозяин начнет обременять меня различными делами, которыми обычно нагружают прислугу… Однако произошло нечто не вполне обычное.
Мой хозяин попросту исчез. Сначала я не обратил на это внимания, полагая, что он, может быть, уехал куда-то по делам или на отдых, но на третий или четвертый день его отсутствие начало тяготить меня – в первую очередь потому, что больше нигде не обнаруживались тарелки с едой. К счастью, посетителей у нас было не так много, поэтому мне не приходилось перетруждаться работой, которую ранее выполнял хозяин магазина. Как вы уже поняли по личному опыту, магазин наш находится в квартале, где трудно было бы встретить большое количество любителей книги. Но все же такие попадались – чаще всего это были случайные люди, которые устраивались пассажирами на рыбацкие корабли или приплывали сюда, как и я, по странному, не всегда благополучному стечению обстоятельств. Большинство из них заходило к нам по ошибке – либо перепутав наш магазин с тем самым отелем, в который вы не пожелали отправиться, либо намереваясь спросить у нас дорогу в то или иное место города.
Так или иначе, я начал пытаться продавать этим людям книги и преуспел несколько раз, сумев уговорить одного из них приобрести «Очерки о погоде» некоего Миллера Танка, подписывавшегося как «ученый в поисках истины», и всучив другому серьезный труд по биологии микроскопических существ, способных разносить ужасные болезни и уничтожать в короткие сроки десятки, а то и сотни людей, оказавшихся на их пути.
Завладев, таким образом, некоторой суммой, я отправился в ближайший ресторанчик и заказал там обед. Это создало мне очень недурное настроение – впервые с того момента, как я очнулся в больнице и осознал свое новое, отнюдь не благостное положение, в котором мне предстоит доживать отпущенный мне жизненный срок. Я даже начал думать о том, что не все в жизни так плохо, как мне казалось все это время.
При возвращении в магазин, однако, я обнаружил несколько крыс – или, по крайней мере, мне показалось, что это крысы, – бегают по магазину и, то и дело поднимаясь на задние лапы, тщательно обнюхивают книги и стулья. Вид этих омерзительных тварей вызвал у меня отвратительное настроение, я принялся гонять их и, вооружившись длинной палкой, начал преследовать мерзких животных. Большинство из них сумело разбежаться, но нескольким я все же попал по спине и отчетливо слышал хруст, свидетельствовавший о том, что я переломил им позвоночник. Пиная трупы ногами, я выкинул их из магазина, не желая наклоняться и как-то прикасаться к ним. Однако даже в этой ситуации я сумел разглядеть, что странные создания только издалека напоминали крыс, однако на самом деле крысами вовсе не являлись. С острыми мордами, совершенно без ушей и, кажется, с двумя рядами верхних и нижних зубов, они не напоминали никого, кого можно было бы увидеть в этих землях – впрочем, и в любых других, где я побывал за время морского плавания. Их лапы напоминали скорее человеческие руки, однако с перепонками, протянутыми между тремя передними пальцами, более длинными, чем три остальных. Их фиолетовые когти скребли по полу и оставляли глубокие рыхлые царапины. Я даже отдаленно не мог предположить, что это за животные и откуда они взялись, однако для моей жизни, как я считал, это не имеет ни малейшего значения, – ведь я не ученый муж, в конце концов! – и поэтому я очень быстро выбросил их из головы.
Моей основной задачей был поиск покупателей и умение подобрать для них какую-нибудь книгу, которая заставит случайного посетителя выложить сумму за некий странный труд причудливой человеческой мысли. Я уже понял, разбирая то, что досталось мне в наследство от пропавшего хозяина, что книги здесь подбирались более чем странные. Ни романов о человеческой жизни, приключениях или путешествиях, ни поэзии, которую так любят современные молодые люди, пытающиеся изображать повышенную чувствительность и тонкое понимание жизни, – ничего этого и в помине не водилось в доставшемся мне книжном магазине. Только странные, иногда пестрящие схемами и зловещими иллюстрациями тома о той стороне бытия, которая не бросается в глаза обычным людям и которая представляет собой темный путь, избираемый очень немногими.
Я понимал, что это обстоятельство сильно сокращает количество возможных покупателей. Но с другой стороны, последовательность бывшего хозяина, тщательно отбиравшего литературу совершенно особенного сорта, не могла не вызывать восхищения.
Сюда не мог прийти в качестве покупателя случайный человек – даже если всем, включая его самого, и кажется, что все это произошло по какой-то нелепой ошибке. Только тот, кто находится в поисках истины, содержащейся в подобных книгах, мог очутиться в нашем магазине.
– Хотите сказать, что и мое появление – не странное стечение обстоятельств? – не выдержал я.
Он пожал плечами:
– Вам еще предстоит это решить, хотя у меня нет ни малейших сомнений. Собственно, по этой причине я вам и рассказываю всю эту историю… Итак, мой бывший наниматель исчез. Спустя месяц у меня уже не было ни малейших сомнений в том, что он не вернется и что я больше никогда в жизни его уже не увижу. Причина его исчезновения – как, собственно, и само исчезновение – по-прежнему оставались для меня загадкой, пока я в очередной раз не убил еще одну «крысу» (будем называть их так, поскольку настоящего названия этих омерзительных тварей мы никогда не узнаем). На сей раз я не стал выбрасывать труп на улицу, а положил его на стол и принялся тщательно разглядывать. Помимо описанных черт – зубов в два ряда, шести пальцев, о которых я уже говорил, – я обнаружил еще одну странную вещь, которая заставила меня содрогнуться. У этого существа я увидел не звериную морду, как можно было бы предположить, а нечто вроде человеческого лица, вытянутого и искаженного, но вместе с тем достаточно узнаваемого.