– Вы же не против, что на свадьбе спиртное?
– Конечно. – Мистер Аммар продемонстрировал ему свой стакан. – Я уже говорил вам, мы христиане, а не мусульмане.
В доказательство он подозвал официанта, отдал ему пустой стакан и взял с подноса полный.
– Знаете, всегда лучше уточнить. Тогда разница культур перестает быть проблемой. – Он явно слушал мистера Аммара вполуха, махал другим гостям. А не дойдя до стола, остановился и обвел зал рукой. – Например, часть ваших гостей пришли в платках. Не получится же так, что через пару лет Рэй внезапно потребует этого от Эллен?
– Мы не мусульмане. – У мистера Аммара разболелась голова. – Это наши друзья.
– Точно.
– Наших гостей никто не заставляет носить платки, – он кивнул на стоящую рядом со своим мужем доктора Хамди. – Вон та леди – педиатр. У нее своя клиника в Бэй-Вью. А их дочь играет в футбол. За команду Мерилэнда.
– А во время игры она тоже в платке?
– Да.
– С одними вещами сразу все понятно. А о других… лучше спросить. – Отец Эллен пожал плечами. – Страна меняется. Вы честный труженик. И достигли в Штатах успеха, но не все, кто сюда приезжает, такие, как вы.
Мистер Аммар подумал о своей матери. Добрая, милая, про этого человека она бы точно сказала: «Кяльб ибн кяльб»[13].
Он взглянул на своего сына Раеда, который стоял рядом с эльфоподобной женой, и подумал: «Как ты можешь так со мной поступать?»
Молодые были красивые, как чертова картинка. Подошли мамы. Фотограф сделал еще несколько фото. Мистер Аммар выпил очередной стакан, но, поймав недовольный взгляд жены, от следующего отказался. Еще каких-то людей позвали фотографироваться – коллег, друзей, двоюродных братьев и сестер. Интересно, думал мистер Аммар, кто увидит эти фотографии через десять-двадцать лет? Может быть, его внуки? А через сорок лет и правнуки? Пусть видят, что он улыбается, но не слишком широко. Ведь сына он потеряет. Он уже его потерял. И если его внуки будут чувствовать себя в этом мире потерянными, без роду без племени, пусть знают, что он это предчувствовал еще до их рождения и заранее горевал.
– Жаль, ситти[14] Фейруз нет, – мрачно сказал Раед, когда они позировали для снимка «жених с отцом».
– Э-э-э… твоей бабушки? – спросила его крошечная жена.
Раед грустно кивнул, и все сочувственно загудели, хотя только что плясали танец под названием «купидон».
Лучше бы сын этого не говорил.
Теперь мистер Аммар снова мысленно перенесся в те последние дни в хосписе, когда мать ежеминутно начинала задыхаться. Он часами сидел с ней в палате, отгородившись от всего мира. Пищали приборы, а она, принимая его за давно умершего брата, ласково бормотала:
– Майкл, я так по тебе скучала. Где же ты был?
И он лгал, отчаянно желая ее успокоить. Притворялся Майклом, которому стоило лишь в комнату войти, как все начинали хохотать, и который из них двоих должен был остаться жить. Если уж раку нужно было кого-то забрать, пусть бы забрал его, а не Майкла.