А через несколько секунд услышал музыку. Она звучала все время, но он обратил на нее внимание только сейчас, когда перестал шевелиться. Звук мягко струился сквозь комнату, словно играли на кануне[15]. Мистер Аммар огляделся – в лобби он был один, музыка доносилась откуда-то сбоку. Поднявшись, он, шатаясь, побрел в ту сторону и очутился в помещении, смахивавшем на комнату отдыха для персонала. Официанты в черных брюках и жилетах почтительно слушали женщину, нежно, как ребенка, обнимавшую арфу.
Что за песню она играла и напевала, мистер Аммар не знал, но мелодия успокаивала. Тут он заглянул женщине в глаза и охнул.
– Вы? – Мистер Аммар протянул руку.
– Привет, – негромко поздоровалась она и, как раньше, склонила голову к плечу. – Какое совпадение.
– Господи. Я думал, никогда вас больше не увижу.
– Иногда я встречаюсь с семьями пациентов. Очень приятно бывает повидаться.
Она встала и ласково взяла его руку в свои. Так она тоже раньше делала, вспомнил он, сжимала его ладонь руками, сложенными, будто в молитве.
– Мы с вами в ту неделю многое пережили, верно?
Он вспомнил, как ее теплая рука гладила его по спине и придерживала четки, когда он рыдал. Руки у нее были не гладкие, а мягкие и в морщинках, как поношенные кожаные перчатки. Этими руками она приподнимала его мать, прикладывала стетоскоп к ее груди, а потом спине. Опускала губку в ведро, чтобы протереть ей ноги и ступни, сжимала расческу, приглаживая ее длинные седые волосы. А в конце в качестве финального акта милосердия она этими руками натянула простыню на мамино искаженное сморщенное лицо.
– Я отец жениха.
– Оу. А невеста – моя племянница. Вернее, племянница мужа. Я обещала, что сыграю для нее. Это старинная семейная песня.
– А ваш муж… он там?
– Да. Вы его видели? У него длинная борода.
– Мужик в юбке?
Она негромко рассмеялась.
– Я с таким удовольствием вспоминаю наши разговоры. – Она была добра к нему, так же, как его жена. – Это называется килт. Не сомневаюсь, вы такие видели. Он носит фамильный тартан.
Мистер Аммар хотел возразить, что все равно это юбка. Но решил оставить эту мысль при себе. Почему-то вдруг расхотелось расстреливать собеседника своим мнением. Сейчас ему казалось, что он скорее себе больно сделает, чем обидит эту женщину.
– Спасибо за все, что вы сделали. Для мамы.
– Я так рада была с ней познакомиться, пусть и только на несколько недель. Чудная женщина.
Он снова сжал ее руку. В горле пересохло, но мыслил он ясно.