– Я мог бы его купить, – задумчиво произносит он. – Бюджета хватит. Но…
– Нет уж, – возражаю я. – Давайте сами сделаем.
На следующей неделе на первом занятии театрального кружка Д. рассказывает о постановке. Он купил нам пиццу, сырные шарики и спрайт.
– Мы просим у школьного совета четыре тысячи. Но они считают, что на билетах мы заработаем даже больше.
Он на сцене, сидит, скрестив ноги, на дубовом столе, на котором мы обычно шьем наши костюмы и делаем реквизит. И, раскинув руки в стороны, произносит:
– Это же «Аладдин»! Ясное дело, придут все.
Д. говорит, чтобы все с ума посходили, нам нужны две вещи: джинн будет появляться и исчезать с помощью дым-машины, а ковер-самолет должен… ну… летать.
– Как думаете, получится у нас придумать какой-нибудь механизм? – спрашивает он, глядя прямо на меня. – Чтобы он в самом деле парил над землей? Как в бродвейской постановке.
Я сижу в оркестровой яме прямо под ним с Хибой и Раджешем. Саманта тоже здесь. В прошлом году она играла Дороти в «Волшебнике страны Оз».
– Может быть. Но я вообще-то подумала… – начинаю я и, помолчав, добавляю: – Видите ли, в чем дело…
– Не вижу. Просвети меня, – шутит он.
– Ну… «Аладдин» – это окончательное решение?
Сердце в груди заходится. И голос вот-вот сорвется.
– Абсолютно. – Он склоняет голову набок и смотрит на меня с любопытством.
– Просто… В фильме очень уж много стереотипов об американцах арабского происхождения, и…
– Быть того не может. Сказку написали, когда Америки еще и в помине не было. – Он смеется, и все остальные тоже принимаются хохотать.
Я, запинаясь, произношу речь, которую репетировала с самого утра, Д. терпеливо слушает. В оригинальной песне, бормочу я, арабы показаны не с лучшей стороны, о нас и так в обществе достаточно предубеждений, а фильм еще больше их раздувает.
Хиба сидит напротив меня и таращится в потолок.
Д. участливо смотрит на меня сверху вниз. Ведет себя в точности, как всегда делают взрослые, когда над тобой потешаются. Типа, дают тебе высказаться и делают вид, что задумались над твоими словами.
Вот ровно эту хрень он передо мной и разыгрывает. И когда я заканчиваю свою речь, отвечает: