Он издает странный раскатистый смешок.
По телу Боливара пробегает дрожь.
Что там за этим смехом, думает он. Что там в глазах того, кто смеется?
Море распускает их сеть. Несколько дней – никакого улова. Боливар вытаскивает сеть, Эктор распутывает ее, затягивает узлы. Боливар наблюдает за фульмаром, который кружит над лодкой. Снова и снова птица нацеливается на вялящуюся рыбу. Боливар отмахивается от нее, птица наблюдает за ним черными, будто слепыми глазами. Он думает, каким его видит или не видит птица. Пристально смотрит в глаза Эктору. Ему кажется, он стал другим. Гадает, что у Эктора на уме. В глазах юноши расползается ползучая желтизна, которая поражает белки.
Во сне Боливар должен бежать. Ему снится, что ноги его не слушаются. Проснувшись, ощущает неподъемную тяжесть тела. Это все от сидения, думает он. Ты стал похож на старика. Хочешь выглядеть стариком, когда вернешься домой? Надо приводить себя в форму. Ты должен укреплять мышцы. Тогда будешь готов ко всему.
Эктор ворочается и бормочет во сне.
Боливар начинает разминать тяжелые ступни. Огонь в далеком небе. Огонь в отяжелевших ногах. Медленно выползает из ящика. Огонь добирается до сердца и легких. Когда рассвет озаряет лодку, он добредает до променада. Бежит между деревьями, вдыхает свет. Рассветные лучи падают на свежую зелень.
Думает, загляну к Габриэле, посмотрю, кто там. Дыхание выравнивается. Он может бежать с полузакрытыми глазами. За деревьями – покой лагуны. Под ногами – твердая почва. Он направляется к бару, но дыхание перехватывает, и он вынужден остановиться и вцепиться в планширь. Боливар открывает глаза. И замечает аккуратные зарубки, процарапанные Эктором на корпусе под нижним краем скамьи. Зарубки почти неразличимы. Он щурится, наклоняется ниже, начинает считать.
Он слышит собственное бормотание. Этого просто не может быть.
Теребит себя за волосы.
Пересчитывает, находит нож. Принимается зацарапывать.
Сидит и мысленно повторяет про себя цифры.
Поднимает глаза и спрашивает, как это может быть?
Семьдесят три дня.
Боливар сидит и потрошит тунца, вытащенного из неспокойных вод. Первая рыба за много дней. Эктор с волчьим оскалом склоняется над планширем. Затем начинает орать. Щурясь, Боливар следует взглядом за его указательным пальцем. Он видит в воде желтую пластиковую бочку. И в это мгновение Эктор молча забирается на планширь и ныряет. Боливар охает, протягивает руки и, борясь с подступающей тошнотой, смотрит, как юноша плывет к бочке. Он хочет крикнуть, но грудь сдавило. Боливар обеими руками хватается за планширь.
Время замедляется. Боливар следит за каждым дюймом воды, пока юноша неторопливо и ловко гребет. Наконец Эктор хватается за бочку, обнимает ее, смеется и кричит. Боливар, обретший дар речи, орет, не расслабляйся, смотри в оба!
Эктор плывет обратно вместе с бочкой.
Дело небыстрое. Он толкает бочку, дрыгает в воде длинными ногами.
Устав плыть, Эктор приваливается к бочке. Боливар наблюдает, как он разворачивается и ложится на спину, взбаламутив воду вокруг. Юноша смотрит в небо, раскинув длинные конечности, словно нежится на мелководье. Боливар дергает себя за волосы, забирается на кормовую скамью и кричит Эктору, чтобы поторапливался. Юноша начинает шевелиться, плывет к лодке, руки и ноги отяжелели от усталости.
Боливар обеими руками втягивает бочку на палубу. Позволяет Эктору забраться на борт самому. Юноша стоит под солнцем и хрипит, изнуренный, но довольный собой. Мокрое тело светится. Желтыми глазами, полными жизни, он смотрит на Боливара. Потом запрокидывает голову и смеется. Тем же странным раскатистым смехом.