Эй, Эктор! Пора вставать! Я приготовил для нас шикарный ужин, все самое вкусное, все, что ты любишь.
Эй, почему ты не просыпаешься?
Он сидит, смотрит, как ветер колышет волны.
Днем Боливар вытаскивает Эктора из ящика и усаживает, прислонив к корпусу. Ночью затаскивает обратно, укладывает руки и ноги, спрашивает, удобно ли ему. Потом сам забирается внутрь, обнимает Эктора и засыпает. Что ему снится. Тьма и непроглядный мрак, пока Боливару не начинает казаться, что он – Эктор, запертый в каком-то мертвом сне о том, что было когда-то. Боливар с криком просыпается. Затем лежит, боясь снова заснуть, прислушиваясь к шуму моря. Всходит Луна, заливая корпус лодки пепельным светом.
Он плачет, когда осторожно вытаскивает Эктора из ящика. Плачет, прислоняя его к борту, укладывая руки и ноги. Смотри, Эктор, у меня для тебя есть курочка. Денек-то какой выдался. Посмотри на солнце, сегодня оно низкое, но ты все равно должен его увидеть. Жаль, у меня нет слов, чтобы выразить, как это красиво. Похоже на цвет лимона. И такой же свет переливается на воде. Я понимаю, тебя уже тошнит от этого вида, но все-таки мир прекрасен. Если бы каждый мог это увидеть.
Боливар пытается есть, но не может. Наблюдает за погодой. Смотрит, смотрит, пока перестает видеть то, что перед ним. Пробует ловить рыбу голыми руками. Просто сидит. Голос из далекого прошлого нашептывает старую песню, и Боливар начинает подпевать себе под нос. Он не слышал ее с самого детства. Полузабытые слова возвращаются, и он продолжает петь, а слезы катятся по лицу.
Боливар сидит, говорит вслух. Кусок по-прежнему не лезет в горло. Он делает несколько глотков дождевой воды, полощет рот, проглатывает.
Говорит, у нас снова заканчивается вода.
Раньше я думал, что ты насекомое. Можешь себе представить? А теперь ты мой самый близкий друг. Жизнь – странная штука, правда? Вечно пытается тебя надуть. Заставляет поступить неправильно.
А знаешь, первое, что я сделаю, когда вернусь, – это навещу дочь. Потом повидаюсь с Розой. Или сначала с Розой, все равно придется показаться на променаде. Может быть, телу снова захочется. Прошло много времени. Наверняка она будет рада меня видеть. А потом навещу Алексу. Я буду очень, очень спокоен, когда к ней отправлюсь. Может быть, Роза пойдет со мной, подскажет, как себя вести.
Послушай, Эктор. Я думаю, ты заключил пари. Самое крупное пари, какое можно заключить на этом свете. Но я сделаю другую ставку и докажу, что ты ошибаешься. Вот увидишь, будет по-моему.
Солнце кружит и кружит на небе. Он не знает, спит или не спит. Сидит и смотрит, как трясутся руки. Хватает Эктора, кричит, это все ты виноват, ты, а не я! Затем переворачивается на другой бок, прикрикивает на руки, чтобы не тряслись. Безудержно рыдает, закрывает глаза, прислоняется к борту панги.
Проснувшись, начинает орать и махать руками на морских птиц, которые кормятся на лице Эктора.
Птицы с шумом и гомоном взлетают, садятся на воду неподалеку.
Боливар смотрит в выклеванные глаза Эктора.
Начинает рвать на себе волосы.
Прости, Эктор, говорит он. Мне так жаль. Это все я виноват. Я о тебе не заботился. Пожалуйста, прости меня.
Он поднимает Эктора и прижимает к груди, словно дитя. Плачет и кричит, обратив лицо к небу. Затем начинает себя проклинать. Ты невежественный дурень! Шут гороховый. Простофиля. И зачем только ты родился на свет? Даже хорошего рыбака из тебя не вышло.
Он долго сидит. Ему кажется, что спит. А когда просыпается, Эктор все еще в его объятиях. Море и небо залиты светом. Он изучает лицо Эктора. Кожа обмякла и посерела. На губах – тень улыбки.
Боливар смотрит, не веря глазам.