Ты, глупое насекомое! Что ты наделал? Как посмел оставить меня одного?
Подтягивается, пинает борт, воет, хватается за ногу, ковыляет по лодке, выкрикивая имя Эктора.
Яростно таращится во тьму. Кричит, пока голос не садится.
Эй!
Что ты сделал со мной, будь ты проклят!
И как теперь быть?
Боливар сидит, припав к борту, убаюкивая ногу. Затем, сложив на груди руки, застывает, погрузившись в себя.
Говорит себе, что так и будет спать, не просыпаясь.
Говорит, если не двигаться, то и думать не придется.
Из самого темного угла сознания давит мысль.
Что за мысль.
Смотри прямо на нее. О чем она хотела поведать.
Ты остался один.
Боливар резко выпрыгивает из черноты сна. Чья-то рука коснулась его локтя. Открывает глаза навстречу душному мареву, поворачивается лицом к солнечному меридиану, руки и ноги в огне. Ему кажется, в лодке есть кто-то еще. Садится в растерянности, заслоняясь рукой от солнца. Он роется в ошметках сна, но это был не сон. Боливару уже случалось засыпать, растянувшись на палубе, а яростное светило обжигало корпус лодки до состояния полированной кости.
Пересохший язык шарит во рту.
Он встает на колени в поисках воды.
И видит Эктора.
Боливар кричит, руки хватают воздух, крик застывает на губах. Разум приказывает телу отступить, но Боливар стоит как вкопанный, только движутся руки, пока в тяжелой, разгоряченной крови кипит мысль.
Эктор спокойно сидит на корме, сложив руки на коленях, и смотрит на Боливара выклеванными глазами.
Привет, Толстый.