– Почему про гранаты не доложили? – возмутился Егор, но тут же остановился: – Ладно. Теперь уже неважно. За гранаты и связку из них, так и быть, спасибо.
– Немного осталось! Подъезжают! Пехота за танком идет, машины на месте остались, – послышался из-за стены усадьбы доклад дежурившего на посту Борисова.
Время неумолимо шло вперед. Нужно было быстро принимать решение. Егор нахмурился, сосредоточился.
– Уходить надо, пока не поздно, командир, – негромко произнес Королев.
– Нет! Мы будем драться! Танк вот-вот подъедет к стенам усадьбы, увидит наши следы, пехоту по следу пустит, а сам бить из пушки начнет. За усадьбой поле хорошо просматривается. Роща и погода сильно нам не помогут, – резко ответил он младшему сержанту, а за одно и всем остальным.
Разведчики, все как один, вытянулись перед ним, ожидая приказа.
– Григорьев, Данилин, с пулеметом вправо. Скрытно занять позицию на фланге за конюшней, возле яблоневого сада, – начал Щукин отдавать указания бойцам. – Первяков, Борисов, слева, с другой стороны. Огонь открывать только тогда, когда фрицы вплотную к нам подойдут. Партизан и Портной – ближе к мостику через речку. Прикроете, если что.
– Есть! – ответил кто-то из бойцов.
Егор посмотрел на Рыжего и Алексеева. Те, наконец, подняли на него глаза и виновато смотрели, одновременно ожидая приказа для себя.
– А вы, штрафники! – строго произнес Щукин. – Как хотите, но танк должен гореть! Упустить возможность уничтожить его сейчас никак нельзя!
– Все сделаем! Все исполним! – едва не заикаясь, затараторили бойцы. – Будет гореть гад! Будет, товарищ сержант!
Получив приказ, они выскочили из здания.
– Давай за стену, командир! – произнес взволнованным голосом Королев.
Едва он закончил фразу, адресованную Егору, как со стороны приближающихся к усадьбе гитлеровцев послышался оглушающий, бьющий по барабанным перепонкам гул работы немецкого пулемета. Пули враз ударили по второму этажу здания и перекрытиям. Щепки, осколки битого кирпича и пыль от штукатурки полетели в разные стороны. С потолка упала сбитая очередью обгоревшая, а потому ослабленная деревянная балка. Вместе с ней слетели на пол несколько досок. Егор с Королевым, низко пригибаясь от вражеского огня, выскочили за пределы здания усадьбы и залегли под ее тыльной стеной.
Пулемет замолчал. Разведчики переглянулись. Щукин поднялся и, продолжая пригибаться, направился в ту сторону, где две постройки соединялись аркой на уровне второго этажа. Едва он достиг угла дома, как пулемет ожил и начал обрабатывать теперь уже соседнее здание, как раз то, где оставили в тумбочке бутылки и связку гранат разведчики Алексеев и Рыжий. Что-то хлопнуло наверху. Через несколько секунд они оба кубарем вывалились наружу из оконного проема на первом этаже. Рукав ватной куртки последнего был объят пламенем. Первый боец быстро сбил его и потушил, оставив на ткани заметный черный след от огня.
– Чего там у вас? – крикнул им Егор, не понимая произошедшего с ними.
Было заметно, что, увидев своего командира, солдаты растерялись.
– Там это! – начал испуганно говорить Алексеев. – Бутылки наши в клочья!
– Что?! – громко возмутился Щукин. – Вы и тут все просрали!
Он в броске упал на землю и, стараясь не высовываться, прополз к ним на животе.