Цена жизни

— Ах, это были вы! — тут же вспомнил Бернар. — Я за тот случай получил такую грандиозную выволочку от отца, что не забыл её до сих пор.

— Аналогично, — с улыбкой кивнул Пауль. — Отец тогда сказал мне, что наследнику графства даже в десять лет не подобает быть дураком. Я теперь говорю это сыну, ему сейчас как раз десять.

— Мой старше, — вернул ему улыбку Бернар, — но в десять лет я ему тоже что-то такое говорил.

— Мне кажется, каждый из нас в этом возрасте выслушивал что-то в этом роде, — усмехнулся Пауль. — Однако возвращаясь в настоящее время, полагаю, что мне стоит представить вас присутствующим. Не думаю, что у вас здесь много знакомых.

— Скорее всего, совсем никого нет, — признался Бернар. — Буду очень признателен вам, граф, если вы возьмёте на себя труд представить меня. Признаюсь, что я вообще чувствую себя здесь немного неловко. Всё-таки мы только что были врагами.

— Какими врагами, о чём вы, граф? — отмахнулся Пауль. — Никаких сражений не было, а чуть-чуть всё-таки не считается. Среди наших офицеров оборона Трира снискала вам истинное уважение, поверьте. Я вместе с офицерами штаба его высочества ездил осматривать ваши оборонительные линии и, скажу вам по секрету, мы все были рады, что до сражений дело не дошло. Мы, наверное, смогли бы взять Трир, просто за счёт численного превосходства, но нам это обошлось бы очень дорого.

— Всё же вы приписываете мне чужие заслуги, граф, — откровенно признался Бернар. — Обороняли Трир войска моего племянника, и скажу честно, они мне даже не подчинялись.

— Да, я слышал, что архиепископ оставил вас с десятком стражников, и вам пришлось просить помощи у родственников. И какое впечатление у вас сложилось об их войсках?

— Дисциплинированы, хорошо мотивированы, с серьёзным боевым опытом. Очень много техники, вплоть до сверхтяжёлых бронеходов, огромное количество разнообразной артиллерии, прекрасно поставленные воздушная разведка и корректировка. В дополнение к этому чуть ли не сотня боевых магусов. Добавьте к этому оборонительные сооружения, которые вы видели сами. Вероятно, у вас действительно получилось бы взять Трир, но это была бы чудовищная мясорубка.

— Вот и у нас сложилось такое же впечатление, — кивнул Пауль.

— Но, разумеется, это только в том случае, если бы мои сёстры не стали вмешиваться, — добавил Бернар. — Я даже близко не могу представить себе, к какому результату могло бы привести их участие.

— А они бы вмешались?

— Ни малейшего представления не имею, — честно ответил Бернар. — У высших магусов какие-то свои соображения, и они редко кого-то в них посвящают.

Пауль задумчиво покивал.

— Но даже так эта история с обороной Трира заставила нас задуматься. Штаб его высочества уделил большое внимание этому вопросу. К сожалению, о силах князя Яромира практически ничего не известно, но судя по уровню войск вашего племянника, силы эти весьма серьёзны. Вряд ли войска князя заметно уступают войскам его дворян.

«При чём здесь вообще князь Яромир?» — озадаченно подумал Бернар, но говорить ничего не стал, ограничившись согласным кивком.

— Но пойдёмте же, граф, я представлю вас своим друзьям.

Друзья графа Пауля, которые в большинстве своём были штаб-офицерами, приняли Бернара весьма дружелюбно, да и сам он, после многих лет службы, чувствовал себя среди военных достаточно комфортно. Словом, этот час, отведённый этикетом на лёгкие закуски и общение, прошёл вполне приятно.

Наконец, ударил колокол, огромные двустворчатые двери в обеденный зал медленно открылись, и вся порядком уже проголодавшаяся толпа потекла к праздничному столу. Бернар опасался, что его посадят внизу стола с младшими офицерами, но с удовлетворением обнаружил карточку со своим именем не так уж далеко от возвышения со столом герцога — может быть, немного ниже, чем он мог бы рассчитывать, будь он баварским графом, но всё же достаточно высоко, чтобы это не выглядело унижением.

Наконец, все расселись, и шум затих. Напряжённое ожидание длилось недолго; церемониймейстер объявил: «Его высочество принц Оттон Двенадцатый, герцог Баварский». Из боковой двери вышел герцог, одетый в мундир генерал-хойбтмана, и быстрым шагом подошёл к столу. Все немедленно встали, и Бернар, естественно, тоже.