Живописный труп

Уже ночью у себя дома, чувствуя, что уснуть не получится, Платон Степанович вышел в гостиную, сел в кресло, взял большой лист бумаги и принялся чертить. Итак, что ему было известно? Существуют генерал и его племянница, которые, возможно (хотя Березин и пяти минут не потратит просто так), владеют какой-то ценной землей. Какой? Собственник не захотел ему рассказать. Генерал максимум видит пятна, и то в движении. Однако он делает вид, что у него нет никаких проблем со зрением. Окружающие? То ли в этой семье не принято уделять друг другу внимание, то ли… В воскресенье на прогулке племянницу, если верить Оскару, окликнула какая-то женщина, основательно ее тем самым испугав. В то же воскресенье в гостях была богемная девушка Анна, лучший косметолог Москвы, которая забыла дома у совершенно неинтересной женщины Эльвиры красивые фоны. В чем мог быть ее интерес? Эльвира не особенно умна, говорит неинтересно, как будто жует мочало. А у Анны, очевидно, есть выбор. Во вторник в парке упала с лестницы пожилая дама, но, кажется, это не имеет к делу никакого отношения.

В четверг из дома два раза подряд пропадает газета, в которой сообщается о застройщиках, проводящих кампанию по ликвидации старого парка. В парикмахерской циркулирует слух, что восемнадцатилетняя племянница на самом деле прожженная преступница, на совести которой уже один труп. Сплетни не стоило принимать к рассмотрению. Когда они с Аленой поженились, она не стала менять фамилию, потому что хотела сохранить связь с профессиональными заслугами своих родителей. И однажды в библиотеке рядом с домом, где они всей семьей подкармливались современной литературой, Алена случайно услышала, что она вышла замуж за вдовца с ребенком, но к пасынку относится неплохо, «не бьет, кормит». Из храма знаний Алена направилась прямо в загс, где взяла фамилию мужа. Книгу она в тот день так и не сдала.

Все это Платон Степанович тщательно зафиксировал и уже потом, на следующем листе, начертил схему, где главная роль была отведена исчезновению газеты, потому что это было единственным фактом. Все остальное было домыслами. В конце концов, люди живут, как у них получается, а не так, как это удобно стороннему наблюдателю. Конечно, он давно не выезжал к клиентам за город, если им нужен был только брачный договор. Но в данном случае он навязался Абрамовым сам. Почему? Чутье. Он не мог этого объяснить. Он прикрыл глаза и начал барабанить пальцем по столику рядом с креслом – скок-поскок, скок-поскок. Потом он улыбнулся. Роль консильери при крестном отце семьи Абрамовых его развлекала.

Завтрак

Двенадцатилетний Порфирий читал все, что не было закрыто от него какой-нибудь непрозрачной поверхностью. Он мог отметить, что инструкция к туалетной бумаге составлена хорошо, а сопроводительные материалы к ортопедическому матрасу, напротив, нуждаются в переводе с русского на русский. Платон Степанович знал, что в неблагополучных семьях дети нередко взрослеют слишком рано. И нет, это не помогает им в дальнейшем. Тяготы и лишения только отнимают силы и время. То, что они делают сильнее, – сказки для битых. Иногда он начинал беспокоиться: вдруг на сына давит его рассеянность? Что, если он отнимает время, которое тот должен проводить в беспечности? В их первый день без матери Платон Степанович отправился готовить обед. Включил конфорку. Задумался. Через полчаса на кухню пришел голодный подросток, надел фартук, приготовил салат, разогрел суп и второе, выключил конфорку, покормил родителя. Хорошо ли это?

Чай остывал. Адвокат ковырял творог с фруктами, но думал о другом.

– Папа, ты хорошо себя чувствуешь?

– Мне кажется, что я заставляю тебя готовить.

Сын, а точнее двенадцатилетний ксерокс с Платона Степановича, посмотрел на него с удивлением.

– Нет. Я просто хочу есть. Как и ты.

Смородина-младший не был вундеркиндом, но он был от природы вдумчивым, усидчивым и рос в среде, где эти качества поощряли. Как и большинство детей, к своим врожденным качествам он относился как к естественным и искренне не понимал, как можно быть другим. Например, невнимательным. Однако он не считал отца рассеянным или, упаси бог, беспечным. Он понимал, что папа умнее всех окружающих людей.

– Вообще, ты прав. Я ведь люблю творог. Но что-то в голове шум и во всем теле слабость.

Он вспомнил, что ужин вчера готовил Порфирий. Ровно в полдень мальчик достал размораживаться капустные оладьи и котлетки, заготовленные Аленой, а вечером сказал: «Считай, ужин приготовила мама. А я разогрел».

– У тебя не болел живот после вчерашнего ужина? – спросил Платон Степанович.

– Нет.

– Наверно, мне досталась несвежая котлетка, – посетовал он. – Хотя я бы почувствовал на вкус.

– У мамы не может быть несвежей котлетки. Это противоречило бы всему накопленному мной опыту. Давай подумаем, где еще ты мог съесть что-то вредное.

– Ну, плохо-то мне сейчас.

– Яд может усваиваться с разной скоростью. В зависимости от того, где он был. И в чем. Ты вчера дома у клиента пил вино?

– Да. Бокал красного вечером, как раз перед отъездом.