— Ни капельки! Мариа замечательно водит машину. Ах да, а еще я узнала, что она очень сильная! Ка-ра… те. Она обучает карате, кажется, так?
Раура улыбнулась. А Мэри кивнула и подытожила:
— Не знаю, что может произойти во время пребывания Рауры в Японии. Но мы очень благодарны всем сотрудникам Библиотеки за проявленное внимание.
Все началось с одного громкого открытия. Внимание ученых привлек дневник вождей племени дихатси, издавна хранившийся в роду Вуф. И первой заговорила о нем Мэри, проводившая полевые исследования на территории резервации, где племя проживало. Теперь же в силу целого ряда обстоятельств дневник этот покинул родную американскую землю и прибыл в Японию, чтобы поступить в частную библиотеку. Посредником при заключении всех договоренностей в этом деле выступил Дональд Ритц, исследователь антикварных рукописей, пользовавшийся большим доверием самого Роба Бейли, председателя МАТАК.
Дневник датировался второй половиной шестидесятых годов девятнадцатого столетия: первые записи в нем были сделаны вскоре после завершения Гражданской войны. Вел его генерал Шон Фергюсон. Он прославился тем, что в неспокойное послевоенное время пытался выстроить добрые отношения с аборигенным населением страны. Впрочем, семья Фергюсонов из поколения в поколение порождала видных политических деятелей, и даже Кейси Фергюсон, которого Унитарная партия недавно выдвинула для участия в зимних президентских выборах, был потомком Шона в седьмом колене. Ему симпатизировало абсолютное большинство консервативно настроенных избирателей, придававших большое значение сохранению традиций, тогда как его главный оппонент, Ральф Дакуорт, представлял радикальное крыло Партии народного управления.
Иными словами, найденный дневник принадлежал выдающемуся основателю дома Фергюсонов, более того, национальному герою. Вот только содержание этой поразительной рукописи, которую все безоговорочно признавали ценным историческим источником, плохо сочеталось с положительным образом генерала, снискавшего, как все полагали, искреннее доверие коренных народов.
Дневник был полон ненависти и презрения к аборигенам. В нем упоминались забавные, по мнению автора, случаи, когда неграмотных индейцев заставляли заключать заведомо невыгодные договоры, предлагая им искаженный перевод условий сделки. Автор подробно описывал, как после долгого периода притеснений индейцев стали сселять в резервации, как вырезались поселения тех племен, что совершали набеги на белых людей, и многое-многое другое. В этой пропахшей кровью летописи без прикрас рассказывалось о том, как сам Шон, не считаясь с правами исконных обитателей западных территорий, сгонял их с родных земель.
Документ содержал весьма провокационные материалы, да и обнаружился совершенно не вовремя. Сложно было вообразить, какие скандалы и судебные разбирательства он мог породить. Существовала опасность, что Фергюсоны не станут ничего обсуждать, объявят неприглядные факты ложью и не только позаботятся о дневнике, но и лишат будущего сам народ дихатси, а заодно и Мэри с ее исследовательским центром. Поэтому решено было разузнать, не удастся ли — из соображений безопасности — передать документальный источник, столь ярко освещающий историю освоения Америки европейскими поселенцами, в фонд Подводной библиотеки, подальше от родных берегов.
Впрочем, даже вывезенный за пределы США, дневник все равно был потенциально опасен. Ведь при определенных обстоятельствах он мог повлиять на исход предстоящих выборов. В настоящее время и представителей медиакомпаний, и широкую общественность, похоже, всерьез обеспокоил вопрос подлинности находки. Однако дневник вызывал живейший интерес, и в народе уже поползли разные слухи. Не приходилось сомневаться: как только подлинность дневника подтвердится, вокруг него поднимут еще бо́льшую шумиху, и в решающий момент Дакуорт наверняка набросится на Фергюсона с обличением злодеяний его далекого предка. Поэтому сторонники Фергюсона вполне могли попытаться отыскать Рауру в Японии, чтобы завладеть этим в высшей степени неприятным документом.
Однако в Рауре, сидевшей теперь перед Мариа и Мимори, не чувствовалось и тени беспокойства. Они с Мэри остановились в отеле «Аква-Токио».
— Я попросил, чтобы возле вашего номера поставили охрану. Мне передали, что во время выходов в город вас будет сопровождать ваш хороший знакомый, друг детства, но, если вы не возражаете, я хотел бы представить вам одного человека, на которого вы также сможете положиться.
Мимори, конечно, имел в виду Сю. Он думал попросить товарища помочь с охраной Рауры и Мэри во время их визита в Японию. Тот упоминал, что еще какое-то время проведет в стране, и, скорее всего, не отказал бы в помощи.
Раура покачала головой.
— Не волнуйтесь, пожалуйста. Мой друг прекрасно подготовлен. Он будет мне надежным телохранителем.
— Ваш друг, он тоже… представитель коренного народа?
Мимори не сразу подобрал слова, чтобы закончить фразу. Поняв его замешательство, Раура улыбнулась.
— Называйте нас, пожалуйста, дихатси. Я сама не возражаю, когда меня зовут индианкой, но многим моим соплеменникам слово «индейцы» не нравится. И их можно понять. Ведь это проклятье.
— Проклятье?
— Да. Все племена жили на своей земле, по своим законам, и каждое называло себя по-своему. А потом пришли белые люди и, чтобы согнать нас всех в одну кучу, дали нам одно проклятое имя на всех. Они стали называть нас индейцами. Одним словом, они смешали разные племена. Поэтому есть те, кто это слово на дух не переносит. Имя может стать и оковами, и хлыстом.
Девушка говорила спокойно. Но в голосе ее чувствовалась сила. И Мимори почудилось, будто на секунду, точно сквозь узкую щель в изгороди, ему привиделось что-то по-настоящему необъятное. Историческая память племен, которую хранила Раура, связывала ее с просторами далекого континента. И образ девушки заиграл в сознании Мимори еще более яркими красками.
ebooksa