А сейчас? Я повитуха, и богиня-покровительница рожениц послала меня послужить этой женщине и проводить ее ребенка через врата жизни. Когда-то Нини была красивой: янтарная кожа, густые темные волосы, которые она заплетала в косы и закалывала. Сияющие черные глаза и тело, желанное любому мужчине. Юное, прекрасное. Мысли я хоть чуточку трезвее, то поняла бы, почему Нед ее захотел. Но, оглянувшись на пейзаж своей жизни за последние месяцы, осознала, что все это не имеет никакого значения. Колодцы моих глаз наполнил океан горячих слез. Я откинула голову назад, желая вернуть слезы к источнику. Нужно работать.
«Неважно, что они или их дети умирают на твоих глазах, что ребенок рождается мертвым или уродцем, ты приняла облик богини. А она мудра и могущественна. Богиня не плачет, не выказывает отчаяния. Она сама себя создает и разрушает». Голос Мари Катрин заполнил мою голову, словно она стояла рядом, как Эша. Я глубоко вздохнула и помолилась этой безымянной богине. Потом заговорила.
– Нини, помолчи… – я говорила с беззаботностью, которой не испытывала.
– Моя задача – родить ребенка. – Глаза Нини были закрыты, но она улыбалась. – Ты меня ненавидишь.
– Давай, девочка… сейчас мы…
– Нет. Послушай. Знаешь, я… этот Нед…
Она вдохнула, и от звука, вырвавшегося из глубины ее горла, у меня по спине пробежал холод. Предсмертный хрип ни с чем не спутаешь. Глаза Эши снова встретились с моими, на этот раз они были полны слез.
– Нед… он… тебя не любил… да и меня… тоже. Все быстро кончилось. Он уехал. Его отослали. Мариам… – Нини схватила меня за руку с такой яростной силой, какой от нее трудно было ожидать. – Возьми моего мальчика, Мэри. Возьми его, выкорми, у тебя же еще есть молоко. Подними его. У меня здесь никого нет. Пожалуйста… пожалуйста, не бросай его. – Рыдания обрушились на меня волной, похожей на ту, с которой я познакомилась много лет назад, когда пересекала большую воду, Атлантику, – «волна-убийца», как ее называли матросы. Волна появлялась из ниоткуда, отчего, знали только боги, и для чего – тоже знали только боги. Иногда вместе с волной являлись морские чудовища. Иногда волн было несколько, и они опрокидывали огромные парусники, как игрушки. Иногда топили вся и всех. И всегда повергали в панический ужас. Вот и сейчас страх захлестнул меня ледяным потоком, но я не могла отказать Нини.
– Нини, не волнуйся. – Шотландец сказал бы: «Не шебурши». – Не беспокойся. Я заберу твоего мальчика, пока тебе не станет лучше. Заберу.
Нини открыла глаза и улыбнулась мне.
– Лучше не станет, сама ведь знаешь.
Да, знаю. К стыду своему, пытаюсь обмануть мертвую. Или почти мертвую. А они ведь видят сквозь туман времени.
– Расскажи ребенку про меня. И про… Неда.
– Хорошо.
– Ты будешь его любить, Мариам? Пожалуйста, полюби его!
На этот раз я промолчала. У меня не было слов. Только кивнула, сжав губы.
Мальчик Нини родился почти в тот же момент, как жизнь покинула ее – и она это знала. Мне не пришлось его вытаскивать. Или вырезать – нам с Эшей. Он как-то сам умудрился выскользнуть в мир, дернул ножками, скорчился. А затем вдохнул так глубоко, что я подумала, это сразу его сморит, и закричал. Мы все улыбнулись от радости, а потом заплакали. Мать никогда не услышит его голоса.
Мы с Эшей, Тузи и Нидрой обмыли тело Нини водой и слезами и завернули в простыню. Мужчины отнесли ее в хижину Уоша для прощания. После чего мы не без труда оттерли с пола всю кровь. Брата Уилларда, проповедника с фермы Маккормиков, позвали сказать несколько слов. И до захода солнца Нини упокоилась на кладбище рабов Рассела в лесу за поселком.
– Что вы намерены делать с этим ребенком?
Голос мистрис Беллы, звонкий и резкий, взрезал наполненную горем тишину, словно нож.
ebooksa