– Возьмите его себе, – предложил кто-то, нежно поглаживая животное по носу.
Мерин затоптался, и человека по боку ударила длинная толстая палка.
– Что это такое? – удивилась я.
Мальчик фыркнул, отвязал ее и протянул мне.
– Здесь это называют дубинкой охотника. Возьмите, миссис Мариам. Вдруг вам совершенно случайно доведется отбиваться еще от каких-нибудь негодяев.
Древесина палки была твердой, гладкой и красиво блестела на солнце. Но я знала кайнтукийца. Его дубинка причинила много боли, впитала немало страданий. Я подошла к могиле и бросила ее туда.
На холме растут черника, ежевика, земляника – особенно густы их заросли на могиле. На будущий год возьму с собой детей собирать ягоды, большую часть отдам Бекке. Она печет пироги лучше меня. Проходят месяцы, а я жду. Жду, не восстанет ли этот демон из вырытой для него глубокой могилы. Жду, не вернутся ли его компаньоны. Подскакиваю всякий раз, когда лает моя вторая собака, тоже Гидеон. Жду (и даже теперь, вопреки здравому смыслу).
Но они больше не пришли.
И со временем, после того, как налетела и закончилась война, маленький безымянный холм стал называться холмом Охотников за беглецами, а позднее и попросту Охотничьим.
4
Я зеваю. Моргаю, открываю глаза. Воспоминания просто… уплывают. Я обдумывала свою жизнь. Нет, проживала ее заново. Во сне. Проснулась. И вдруг поняла, что Трехцветка еще не вернулась домой. А скоро ужин. Из кухни Фанни доносились ароматы.
– Где твоя мама? – спросила я внука, который как раз проходил с двумя ведрами между сараем и домом.
– Мама Грейс, ну ты забыла, что ли, – фыркнул в ответ Николас. – Она же всегда в делах, а сейчас в женской группе, которая при церкви. Она, миссис Гордан и миссис Пауэлл.
Я кивнула. Дочь редко бывала дома, вечно что-то организовывала, чем-то руководила, вникая во всё, что происходило в Итонстопе. Говорила и убеждала. И никогда не отказывалась ни от какого дела, впрягалась без лишних разговоров и тянула вперед. Я усмехнулась: ее отец всегда так поступал. Маккалох не болтал, что «неплохо бы заняться», – он вообще предпочитал рта не раскрывать, – а засучивал рукава. Ну, а я держалась с краешка, в тени, принимала роды, залечивала сломанные руки и ноги, заваривала травы, чтобы успокоить людям нутро. И каким-то образом мы с шотландцем зачали дочь, которая не боялась ничего и никого и всегда говорила, что думала. Удивительно, что они с Родамом так долго прожили вместе. А еще в перерывах между собраниями женских групп, церковными мероприятиями, учебой и боги знают чем Трехцветка умудрилась произвести на свет шестерых детей. Не знаю, как и когда ей удалось зачать их, родить и воспитать! Но теперь я живу с младшим внуком и его семьей.
– А вот и она! – Голос Фанни возвестил о прибытии моей дочери.
– Кто это с ней? – удивился Николас.
Я заинтересовалась и слегка повернула голову влево, присматриваясь здоровым глазом. В гору, громыхая, взбирался фургон, я услышала его и увидела дочку, ее черно-рыжеватые волосы сияли на полуденном солнце: заставить эту женщину надевать шляпку я так и не смогла. Рядом сидел мужчина, приятный лицом, смуглокожий, в костюме, шея перехвачена ярко-белым воротником.
Хм, подумала я. Еще один проповедник. Итонстоп служил им столбовой дорогой. Пока Трехцветка натягивала поводья, останавливая лошадь, Ники прошагал вперед, а Фанни вышла из кухни, вытирая руки о фартук и щурясь от полуденного солнца.
Дочь, ее сын и невестка о чем-то пошептались, а затем незнакомец спрыгнул с повозки и протянул руку Трехцветке. Та разгладила платье и достала корзину. Приезжий жестом предложил ей идти первой, и она, кивнув, что-то ответила. Ага, у дочки завелся поклонник. Дочка вдовела уже несколько лет, шибко горевала, когда Родам скончался… Но время идет. Она уже не молодая, но по-прежнему красивая женщина, и мне не нравилось, что она одна. Александру тоже. Хоть он и забрался далеко – в Вашингтон, округ Колумбия, где сделался начальником: отвечал за всех лошадей в пожарном депо, – но тоже беспокоился о ней. Письмо за письмом слал. Я знаю, потому что дочка читала их мне и всегда отвечала одно и то же: «Нет, мама. Нет, Сандр. Откуда у меня время на мужа?» И была права: всяких дел и задумок у нее выше головы. Но сейчас, глядя, как Трехцветка идет ко мне, а рядом мужчина, я задавалась вопросом, уж не передумала ли она.
ebooksa