Элинор прикусила язык и посмотрела на кухонные часы. Когда они уже наконец уйдут, подумала она, направляясь к буфету за тарелками. Уильям налил аперитив себе и родителям и провел их в столовую. Элинор накрывала на стол, раскладывая льняные салфетки и столовое серебро, и слушала, как они болтают о медицинской конференции. Все трое перекидывались медицинскими терминами и именами людей, которых Элинор никогда не встречала. Нервничая и борясь со сном, она взяла Уиллу – малышка уснула у Роуз на руках куда быстрее, чем когда бы то ни было засыпала у Элинор.
– Я пойду ее уложу, чтобы мы могли спокойно поесть.
Чем быстрее они поедят, тем быстрее Элинор сможет от них избавиться и наконец напрямую спросить у Уильяма, зачем он ее обманул. Не было сил больше терпеть. Элинор устроила Уилхелмину в столовой, поставив колыбель-корзинку на стул и накрыв ее хлопчатобумажным одеяльцем.
За говяжьей корейкой с луком и соусом отец принялся расспрашивать Уильяма о дежурствах в больнице.
– Сейчас у меня неврология. Пока что не очень нравится.
– Смотри не принеси домой заразу.
– Я столько мою руки, что они уже трескаются. – Уильям поднял руки и продемонстрировал их отцу.
– Недолго осталось, сын. Будешь третьим поколением врачей в семье, – сказал Уильям-старший с улыбкой.
– Горжусь тобой. – Роуз сжала его руку. Элинор закатила глаза и уставилась в свою тарелку. Ну они и притворщики. Но не успела она съесть и трех кусочков, как Уилла начала ворочаться. Элинор встала, чтобы взять ее.
– Дай-ка ее мне, – заявила Роуз. – Тебе нужно есть, чтобы набираться сил.
Элинор сжала зубы, но сделала, как ей сказали.
– Утютю, маленькая, – заворковала Роуз. – Ой, она глазки открыла на меня посмотреть.
Она наклонилась к Уилхелмине нос к носу.
– Похоже, у нее будут красивые зеленые глазки.
– Там видно будет, – отозвалась Элинор, копаясь в своей тарелке, но она тоже заметила светлые глаза.
– Знаете, а зеленые глаза – это с моей стороны семьи, – сказала Роуз будто бы в никуда.
О чем она, черт возьми?
– У моего прадеда были зеленые глаза. Они обычно появляются каждые несколько поколений, – продолжила Роуз с улыбкой.
Камень, который весь день словно лежал у Элинор в животе, теперь показался ей огромным валуном. В ушах у нее продолжал звенеть голос матери Маргарет. Почему они устроили удочерение тайком от нее? Почему не рассказали ей о том, что такое возможно, и не спросили, интересует ли ее это? Наверное, им было что скрывать. Роуз Прайд ничего не делала просто так. К ситуации с Уиллой это тоже относилось.
И тут Элинор все поняла. Бесконечные смены в больнице до позднего вечера, когда Уильяму нельзя было позвонить… Элинор не знала, от недосыпа это или оттого, что комнату слишком сильно нагрели, но перед глазами у нее все поплыло. Она оперлась руками о стол, чтобы не упасть, огляделась и словно увидела их всех впервые. Они все лжецы. Эти люди, вроде бы ее семья, обвели ее вокруг пальца.