– Тогда как цвет глаз может быть с вашей стороны семьи, Роуз? Уильям, это что, твой ребенок от другой женщины? – Элинор озвучила свой самый глубокий страх.
– Что? Нет! Как ты могла такое подумать, милая?
– Ты думаешь, достаточно просто сказать «милая»? – Элинор вся дрожала от гнева. – Сначала звонят и говорят, что будет мальчик, потом говорят, что произошла какая‐то ошибка, и дают нам девочку. Девочку с зелеными глазами, как у родственников твоей матери. Ты знаешь, какова вероятность зеленых глаз у негритянского ребенка? Даже если он мулат.
Роуз фыркнула.
– Да ты бредишь.
– А вы слишком властны и заносчивы, – огрызнулась Элинор. Она впервые проявила невежливость в отношении Роуз, но извиняться не стала. Повернувшись к Уильяму, она воскликнула: – Как я могу верить хоть одному твоему слову?
– Элли!
– Хватит. В этой семье слишком любят притворяться. Я этого больше не вынесу. – Она посмотрела на ребенка на руках у Роуз и невольно увидела между ними сходство. Элинор вылетела из столовой, а в кухне сорвала с крючка ключи от машины. Тут ее догнал Уильям.
– Элинор!
– Пожалуйста, оставь меня в покое. – Она распахнула дверь и выбежала на улицу. Как раз перед тем, как ее захлопнуть, Элинор услышала голос Роуз:
– Помни о соседях, дорогой! – А потом она добавила уже тише: – Видишь, вот что бывает, когда женишься на девушке не своего круга.
Элинор села за руль их машины впервые за много месяцев и тут увидела, как через заднюю дверь выбегает Уильям.
– Детка, подожди!
Как только двигатель заработал, Элинор выехала на улицу и не стала оглядываться назад.
Глава 6
Последствия
Руби
К тому времени, как я отработала свой недельный долг в прачечной, руки у меня огрубели, кожа на них начала шелушиться от постоянного контакта с горячей водой и отбеливателем. Я очень соскучилась по тете Мари. В день моего освобождения миссис Шапиро за мной в Вашингтон не приехала. Она получила, что хотела, и раз теперь бумаги были подписаны, мне предстояло позаботиться о себе самой. Слава богу, тетя Мари прислала мне деньги на автобус. Одна из бессрочниц много месяцев ничего не слышала от своей семьи, и хотя ее срок давно закончился, она осталась и продолжала работать в прачечной, потому что ей некуда было идти.
За час до отправления моего автобуса кухонная сестра Кэтлин сунула мне в дорогу пакет с едой, я поблагодарила ее и в последний раз вышла из этого дома через боковую дверь. Днем раньше сестричка Бетани обещала, что отвезет меня на автобусную станцию, но когда я подошла к задней двери дома, то увидела, что ключи от фургона держит мать Маргарет.
Ехали мы молча. Когда мы подъехали к станции автобусов Грейхаунд на Нью-Йорк-авеню, я поблагодарила ее за то, что она меня отвезла, и вылезла из фургона, держа все те же две муслиновые сумки, с которыми приехала в августе. И содержимое сумок было такое же. Изменилась я.