Тень Галена

Я кивнул. В памяти всплыли шутки старого философа и я невольно улыбнулся.

– Сейчас я надеюсь внести в рецептуру некоторые полезные дополнения – должно сработать! Вот только корицу такого сорта совсем не просто достать. Я слышал, есть несколько кустов в императорских садах на Палатине, но туда у меня нет входа. Корицу везут из особого региона в Индии, но торговец, что ездил туда и у кого я прежде покупал благовония – умер. Так что этот аукцион – находка для меня весьма своевременная. Ну и кроме того, – глаза Галена загадочно блеснули, уголки губ приподнялись – есть у меня еще идея для подарка одной особе…

Поймав его мечтательный взгляд, я улыбнулся.

– Аррии? Как у вас складывается? – я довольно бесхитростно поинтересовался.

– Складывается, не складывается… – пробурчал Гален в ответ. – Ну ты и скажешь тоже – с ней сложится! – он фыркнул.

– Ну, не Ксантиппа же она хотя бы? – осторожно пошутил я, имея в виду жену Сократа. Говорят, в мудрой голове именно этого аттического мужа впервые родилась цитата, будто тот, кому повезет с женой станет исключением, а кому не повезет – философом.

Гален громко рассмеялся.

Прохожие обернулись на нашу процессию. На улице было прохладно – кутаясь в подбитые мехом или шерстью плащи, люди спешили по своим делам. Менее состоятельные и одетые хуже подпрыгивали и дышали на замерзшие руки. Горячее дыхание порождало пар, словно с каждым выдохом тело покидала та самая невидимая пневма, о которой столько часто философствуют мудрецы и медики.

– Не Ксантиппа, Квинт. – Гален вздохнул. – Но не думаю, чтобы боги позволили нам однажды скрепить себя союзом. Если ты вдруг не знал – за плечами очаровательной Аррии уже три развода, а вот детей нет – Гален пожал плечами и замолчал.

Я понял его намек.

– Мне то оно, может, и все равно, но вот сама Аррия предпочитает свободу. После смерти первого мужа, когда ей и двадцати не было, она изрядно преумножила свое и без того солидное состояние. И хотя потом побывала в браке еще дважды – в роли матроны себя так и не нашла. Философия, споры, мимолетные знакомства, меценатство, приключения в кругах сливок римского общества – вот ее стихии Квинт. Даже ее отец, почтенный сенатор старых правил, давно махнул рукой. У него, впрочем. еще пара дочерей есть – хватает, о чьей судьбе печься.

Я понимающе кивнул.

– Но вы же тесно общаетесь уже пару лет?

– И что же? – Гален насупил брови.

– Ну, я имею в виду, может быть вы любите друг друга. И не только платонически, как Павсаний в диалоге «Пир»?

Гален заливисто расхохотался.

– Ловко ты это назвал, Квинт! Платонически… А мне и нечего тебе ответить. Я просто хочу подарить ей кое-что очень ценное, может быть как дорогой подруге. Как раз сегодня на торгах будет одна редкая вещица, из янтаря – хочу присмотреться – глаза Галена возбужденно блеснули.

На Форуме толпились десятки человек. Возможно, будь день теплее, пришло бы и больше. Однако, чем больше зевак и участников становилось – тем сильнее тревожился Гален и каждый, пришедший на этот аукцион не только смотреть. Не будет ли цена слишком задрана в ожесточенной конкуренции? Хватит ли средств на все желанное? – множество вопросов висели в воздухе.

Пожилой распорядитель, кутаясь в темно синий плащ, подбитый овечьей шерстью, хрипло описывал представленные к сегодняшним торгам позиции.

– Собираемый в глуши варварских земель, в чудовищной глубине которых бывали лишь единицы из числа самых отважных римлян, с берегов Свевского моря, караванами он везется через места столь опасные, что даже лес, полный диких голодных зверей, показался бы садом для вечерних прогулок. Прибыв в Аквилею, он попадает в руки самых искусных мастеров империи и, изящно обработанный, оказывается в Риме, потрясая своей красотой и ценностью! Правду говорят, что он также способен притягивать предметы, да славится и другими магическими свойствами. Угадали, о чем я говорю?