Последняя тайна

31

– Итак, с чего начнем, хозяин? – спросил Грязнуля.

– Тебя, мой друг, я попрошу покопаться в дворцовом мусоре. Выясни, куда его выбрасывают. Поройся на свалке и поищи эти проклятые гипсовые лапы. Хорошо?

– Ты попал точно в цель! Рыться в мусоре – с детства мое любимое занятие. Все свои юные годы я провел с дружками на свалках! Идешь со мной, Плакса?

Плаксе не улыбалось копаться в кухонных отбросах и прочей дряни, но расставаться с другом ему хотелось еще меньше.

– Ну ладно.

Нюх с Брионией остались на веранде. Они сидели за столом и беседовали, когда им подали завтрак: мандарины, бананы, яблоки и груши. Бриония чуть не сказала, что предпочла бы яйцо всмятку, но посмотрела на переводчика, дронго, и слово «яйцо» застряло у нее в горле. Всю жизнь Бриония лелеяла мечту стать вегетарианкой, но это невероятно трудно для ласок, которые, в отличие от людей, не всеядные, а стопроцентные хищники. Когда ее одолевало чувство голода, первое, что ей приходило на ум, – это мясо.

Ласки приучились к фруктам и овощам – и ели их даже в ту пору, когда были дикими зверьками, еще не владевшими речью, – но так и не смогли преодолеть потребность в мясе. Бобы на подрумяненном ломтике хлеба – это, может быть, и неплохо, но не идет ни в какое сравнение с тушеным кроликом!

Одна из предков Брионии стала вегетарианкой, но это было в те времена, когда ласки жили очень бедно и их не окружало столько соблазнов. Брионию же соблазняло все: воробьиная печень, тоненькие кусочки мышиного бекона, рыба и – простите, дронго, – яйца всмятку. Бриония громко вздохнула.

– Что ты вздыхаешь? – спросил Нюх. – Расстроилась из-за моей встречи со Свелтланой?

В саду на легком ветерке дрожали розовые и пурпурные колокольчики фуксии. Бамбуковые заросли покачивались в медленном ритмическом танце. Изумрудно-зеленые кузнечики прыгали с листа на лист. Бриония попыталась отвлечься созерцанием этих чудес природы, но безуспешно.

– Почему ты решил, что меня интересуют твои отношения со Свелтланой? – спросила она. – Мне нет до них никакого дела!

Нюх понял, что совершил ошибку:

– Нет, конечно нет. Я… Я не знаю, как у меня такое сорвалось с языка.

– Я тоже.

Бриония некоторое время молчала, и лишь скрип кресла-качалки выдавал ее волнение.

– Ты же понимаешь, она опять попытается убить тебя, – наконец выдавила она.

– Конечно! Но я настороже.

– Хорошо.

Ближе к вечеру вернулись со свалки Грязнуля с Плаксой и торжествующе выложили перед Нюхом гипсовую лапу барсука.