Я устроил его на заднее сиденье и направился к месту водителя, оставив Жаньку самому решать, куда садиться — назад или вперёд. Когда подступил к дверце, Просо ещё не смог выбрать.
Меня окрикнули или чудиться?
Я резко, насколько смог, обернулся на крик.
Пуля рванулась со ствола. Чёрная крупица смерти. Будь в форме — хоть дёрнуться бы успел!
Но тело лишь вздрогнуло в ответ на команду.
И тут же ударило в грудь и отбросило спиной на накалившийся от солнца чёрный металл автомобиля.
Замутило. Закружило. Повело. Страшно так повело… Как бывает только раз. Мир потерял цвета, став серо-бело-чёрным, градиентом от солнца расходясь во все стороны, потянулся щупальцами смерти ко мне…
Жарко, небо всесветлое, жарко! Умерь свою благодать! Вытащи горячую занозу из груди! Больно.
Лицо Жаньки оказалось ровно напротив, и я распахнул глаза, сознавая, что это — всё… Конец.
Во взгляде тиса дрожало откровенное страдание. Горькое и больное. И эти глаза были вровень с моими — ведомый своей спиной закрывал меня от добивающего удара. Он жёстко вцепился мне в плечи, чтобы повторять все мои движения вниз. Как успел он прыгнуть через капот и подставиться под пули, будучи в таком состоянии? Почему не уходит, понимая, что сейчас положат обоих?
Просо чуть скосил глаза, чтобы посмотреть на место вхождения пули. Губы его скривились. Зажмурился, стиснул зубы. И в собранных морщинах мелькнула влага.
Какой ты, в сущности, мальчишка ещё, Жанька…
Мир заволокло чёрным, словно промокашку залили тушью.
И заноза в груди остыла.
…
Меня метало по мирозданию, словно щепку в водовороте меж камней. Било о воспоминания, трепало потоком непонимания. Стачивало ярость и гнев, сводило с сердца горячее клеймо старых обид.
Метались перед взглядом образы, один за другим. Времена учения в школе, пора послушничества перед первым олосом, а вот уже и первая самостоятельность бойца, вот встреченная любовь и поставленный своими руками дом, и дочка в пелёнках… Вот день, когда воля случая сделала меня ведущим и подарила Сашку. И день, когда я потерял всех, кого любил… И миг, когда напротив застыли глаза тура Сергея. И…
Передо мной вставал лес. Высокие ёлки под тонкой вуалью снега. И белогривые единороги. Они подходили медленно, степенно, вежливо фыркали тёплыми клубами пара и отходили, уступая место следующих желающих познакомиться.
— Цыц!
Анна оказалась рядом, словно всегда здесь стояла. Только теперь роскошные каштановые волосы, уложенные в толстые косы, лежали смирно на груди. И вместо блузки согревала вышитая меховая телогрейка.
ebooksa