Ступили под сосны и уже через пару шагов за границей неохватных стволов почувствовали, что непогода отступила. За прикрытием хвойных гигантов и их меньших братьев, ветер и снег уже не властвовали так уверенно. Здесь им нужно было выбирать дорогу сквозь переплетенье веток, приходилось натыкаться на морщинистые стволы деревьев и обходить непролазные заросли кустарников. Тут был иной мир. И правили им другие законы.
— И где торжественная встреча праздничного ужина? Тортики с бантиками уже подали, а дегустаторов всё нет, — хмуро огляделся Михаил.
— Будут дегустаторы. Сейчас подальше отойдём, и налетят…
Они прошли не меньше двух десятков метров по лесу, прежде чем появились стервы. Тогда, когда домен оказался настолько далеко за частоколом деревьев и снежной круговерти, что даже ощущение близости обитаемого мира исчезло. Твари появились сразу, со всех сторон. Вот только не было, и тут же — с каждого дерева смотрит фиолетовая морда. Стервы висели вниз тяжёлыми лобастыми головами, зацепившись когтистыми руками за кору. Словно белки. Висели и сопровождали внимательными глазами все движения людей.
Медведев напрягся. Кулаки сжались. Да и самому захотелось стать меньше и пружинистей. Ярко осознал, что вот сейчас твари бросятся, измолотят, изорвут… И хорошо, если прикончат быстро, а не порвут и погонят по склону вверх, сдыхать в пути, как Святослава.
— Воины, — напряжённо предупредил Юрий, — Магуры.
— Я понял. Жутковатые мордасы…
— Ну, нам с ними не целоваться.
Они действительно здорово отличались от тех, к виду которых Медведев сумел себя приучить за время боя. И не только тем, что по цвету напоминали один сплошной застарелый синяк. Ощущение, создаваемое их присутствием, было другим. Веяло животной силой, равной разве только чувству приближения крадущейся большой кошки. Опасность словно кристаллизовалась в каждой особи, всякое движение выдавало скрытую агрессию и уверенность в себе. Это были воины. С такими драться Медведев бы поостерегся. Просто сидела в мозгу занозой истерика проснувшегося инстинкта самосохранения — бежать, замирать или падать и притворятся мёртвым! Бросаться в атаку в трезвом уме казалось рациональным только ради того, чтоб быстрее всё кончилось.
Воины оказались покрыты тонкими пластинками, словно крабы хитиновым покровом или рыцари латами. К тому же сама конфигурация тела была иной. Больше охотников по весу и росту, они казались напряжённой мышцей, готовой к движению. Убранные за спину крылья напоминали металлические веера. Неизвестный материал отливал красным на остриях. И чувствовалось, что резать плоть эти лезвия будут легко. Руки стерв поражали несоответствием пропорций — очень толстые возле локтя, они становились хрупко-тонкими ближе к запястью. Сами кисти были вытянуты, с узловатыми пальцами и длинными когтями. К тому же у них были мощные хвосты, более подходящие ящерицам. Михаил задумался на мгновение, вспоминая, были ли хвосты у стерв-охотников. Память пасовала.
— Горгулий напоминают… — хмуро бросил он через плечо.
— Воины, скорее, тебе известны как стимфалийские птицы, — напряжённо отозвался Зубров.
— Э… Вроде что-то про Геракла? Те, что сыпали медными перьями?
— Увы, не медными. Только греки тогда не знали других металлов…
По инерции сделали ещё пару шагов и остановились. Вокруг — стервы. Родимец был прав — десятки, сотни, в общем, много. Каждое дерево и каждый куст оказывались их укрытием.
— А Геракл был человеком или тэра? — задумчиво спросил Михаил, оглядывая воинство.
— Быстро ты стал соображать, Мих, — усмехнулся Юрий и указал кивком, — Нам туда.
В той стороне магуры медленно прятались в крону, заползая на деревья задом наперёд. От жутковатых морд освободился неширокий коридор, уводящий от домена вниз по заросшему склону. Там, вроде бы, стерв не было. Явное предложение. Михаил кивнул, соглашаясь, и двинулся первым. Он вообще с момента выхода из каменного круга постарался оттеснить друга плечом к себе за спину. Как ни странно, Юрий смирился со своим новым положением. Может быть, понял, что друг сам о себе позаботиться, а может, решил, что это плата за совместную дорогу…
Двигались молча. Скованно, как под прицелами. Слитно, словно на параде. Ни на сантиметр Зубров не приближался и не отдалялся от правого плеча. Медведев постоянно чувствовал его движение рядом. Вплоть до того, что ощущал дыхание и сердцебиение. Это стесняло. Так неожиданно и сильно чувствовался другой человек. Он внезапно оказался в вихре не только своих мыслей и чувств. И не во всём эти мысли и чувства были двойниками его. Он не понимал, о чём они, но чувствовал, что часто слитность между ними отсутствует, волны чужого сознания не в такт бьются возле виска…
Идти пришлось долго. До самого дна расщелины. Спуск горки показался вечностью. Да и там останавливаться не пришлось. Стервы освободили коридором звериную тропу в ущелье и сгрудились полукругом за спиной, задавая направление. Медведев настороженно огляделся, отметив, что сопровождающих их воинов стало больше. Магуры мелькали в проёмах стволов, двигаясь параллельно, перебегая с место на место, меняясь местами, для того, чтобы не упускать пленных из виду. Двигаясь по освобождённому коридору, пришёл к не радующим душу выводам:
ebooksa