Никого. Никакой монгольской мыши-песчанки. Нигде. Во всяком случае, на блошином рынке Гикомба её нет. Мы ищем Гектора уже больше часа. А ведь он вполне мог бы ждать нас там, где мы потеряли его вчера. Между тем на рынке всё именно так, как сказал Джон. В некоторых местах там по-прежнему трудятся экскаваторы, убирая следы пожара, а в центре торговцы уже восстанавливают свои ларьки и павильоны.
Видим мы и Алана. Почти на прежнем месте. Правда, от стеллажа с полками ничего не осталось, но Алан уже поставил два длинных стола и выложил на них стопками одежду. Позади него снова лежат тюки с товаром. Джон кратко приветствует его и говорит с ним на суахили. Я не могу понять, что они обсуждают, но Алан дико жестикулирует, и я догадываюсь, что он ужасно огорчён из-за пожара. Может, он тоже подозревает, что это был поджог? Или даже видел того мальчишку? Я дёргаю Джона за рукав.
– Спроси его, видел ли он вчера мальчишку в оранжевой рубашке с синими цветами? Или, может, даже мышь?
– Я первым делом так и сделал. Но без результата. – Джон с сожалением разводит руками. – Алан ничего не видел. Вчера ему помогала сестра, и он не знает, что она продала из новой партии вещей. Между прочим, он поделился со мной своими догадками о том, кто в последнее время стоит за многими пожарами.
– Да? – Тимо подходит ближе. – Кто же?
Алан считает, что это китайская текстильная мафия. Они хотят протолкнуть на африканский рынок свою дешёвую одежду. А им мешают такие торговцы, как Алан, и вообще рынок «Гикомба».
– О, интересное предположение, – говорю я. – Значит, тогда для местной текстильной промышленности ничего не изменится, если даже исчезнет одежда секонд-хенд из Европы. Этот пробел сразу заполнят дешёвые китайские товары. – Я вздыхаю. – Господи, как всё сложно. Ясно лишь одно – если наше старое барахло будет по-прежнему тут гнить и отравлять природу, это плохо в любом случае.
Бейза кивнула.
– Да, поэтому мы сейчас поедем в Дандору, а потом потрясём наших читателей информационной бомбой – репортажем в «Мониторе»!
Мы прощаемся с Аланом, а я украдкой в последний раз смотрю на его торговую площадку. Гектор, где же ты? Только бы с ним не случилось ничего ужасного!
Мусорная свалка Дандора заявляет о себе издалека, задолго до того, как мы её видим. Своей вонью. Мы чувствуем её, или, точнее, нам приходится её терпеть задолго до приезда на место. Вонь невыносимая, смесь помойки, гнили и гари, сладковатая и тяжёлая. Короче, тошниловка!
Когда впереди показались горы мусора, Джон тормознул свой «комби» возле одной из бедных хижин на обочине дороги.
– Подождите меня здесь, – говорит он. – Я нашёл для нас гида, и мы условились с ним о встрече в этом месте.
– Экскурсовод по мусорной свалке – это круто! – усмехнулся Тимо.
– Не столько экскурсовод, сколько сопровождающий, которому велено следить за нами, – пояснил Джон. – Банда, контролирующая эту часть свалки, разрешила нам взглянуть на неё. Правда, при условии, что с нами пойдёт Асанте.
Действительно, вскоре после этого к нашей машине подходит высокий парень.
–
–
Мы выходим их машины, тоже говорим парню «джамбо» и кратко представляемся. Асанте разглядывает нас, но по его лицу не поймёшь, то ли он просто тупо делает свою работу, то ли его радует наш интерес к Дандоре, то ли считает нас круглыми идиотами. Джон проверяет свой мобильный.
– Маячок по-прежнему работает и находится примерно в километре отсюда. Мы пойдём туда пешком.