– Вот, – говорит Тимо, – маленький подарок ему в знак благодарности, если он позволит нам ненадолго подойти к хижинам.
Джон морщит лоб, потом переводит эти слова. Асанте снова качает головой. Понятно, глупая безделушка его не устраивает. Он сердито глядит на нас, скрестив руки на груди. Меня охватывает такая злость, что я решаю действовать на свой страх и риск. И пускай Асанте орёт – мне всё равно!
Я иду в сторону хижин и просто игнорирую громкий спор между Асанте и Джоном, разгоревшийся за моей спиной. Асанте явно хочет догнать меня, а Джон его удерживает. У меня нет сомнений, что Асанте скоро меня догонит.
Подойдя к первой хижине, я отодвигаю в сторону тряпку, которой завешен вход. Ничего не вижу – ни людей, ни рубашки, вообще ничего. Проклятье! И за этот пустой номер я сейчас уж точно огребу кучу неприятностей, потому что слышу голос Асанте, который во всю глотку орёт на Джона. Я не говорю на суахили, но всё же понимаю смысл спора. Парень страшно злится, что я ушла без разрешения. Что ж, раз скандала не избежать, то пусть хотя бы будет за что!
Решив так, я иду к следующей хижине. И тут мне даже не нужно отодвигать занавеску. Того, кто там может меня интересовать, я вижу сразу. Гектора! Он сидит на жестяной крыше и с упрёком глядит на меня.
– Наконец-то! – пищит он. – Я уже думал, что вы вообще не придёте сюда!
17
По горячему следу
Уменя гора с плеч свалилась! Я страшно рада. Гектор жив, с ним всё в порядке, и я снова нашла его! Но в то же время я абсолютно сбита с толку. В буквальном смысле. Мне просто не верится, что Гектор сидит тут передо мной и лукаво улыбается. Конечно, никогда нельзя точно сказать про мышь, улыбается ли она, но когда у Гектора усы торчат кверху, мне кажется, что это так.
– Ты добрался сюда? Как? – спрашиваю я. – И почему сигнал поступил отсюда?
– На последний вопрос мне очень легко ответить: я выгрыз маячок из рубашки и с тех пор ношу его с собой. Мне нужна была гарантия, что я не упущу шанса вернуться в Гамбург. Туда, где теперь у меня есть постоянное жильё.
– Что-что?
– Выгрыз маячок. Если точнее, то всю бирку. По-моему, люди тут всё равно стирают вручную, и им не нужна инструкция для стиральной машины. Короче, всё не так плохо. Гораздо хуже было бы, если бы вы меня не нашли. А я стал сомневаться, что вы сможете это сделать сами, без моей поддержки.
Гектор, как всегда, самоуверенный эгоист! Из-под его правой лапки торчит уголок бирки. Просто невероятно! Как он всё это устроил?
– Ну, а что там насчёт моего первого вопроса?
– Какой был вопрос? Повтори ещё раз, – попросил Гектор.
– Как ты попал сюда? В последний раз, когда я тебя видела, ты нырнул в огромный тюк с рубашками, и это было в десяти километрах отсюда.
– В десяти километрах? – Гектор погладил лапкой усы. – Да, точно, это была безумно долгая поездка на автобусе в невероятной давке. Ты не можешь представить себе, как набиваются такие автобусы. А водитель явно ничего не слышал про правила дорожного движения. Наверняка у него даже нет водительских прав. Мне даже казалось, что я…
– Гектор! – с досадой перебиваю я. – Почему ты здесь? Я ужасно переживала и боялась, что с тобой случилось что-то ужасное. Что ты сгорел вместе с тюком, или захлебнулся в струе воды из пожарного шланга, или… или!.. И не рассказывай мне сейчас про какую-то поездку на автобусе. Просто скажи мне, каким образом и зачем ты попал сюда!
У Гектора повисают усы.