– Это смехотворное прозвание я давно оставил в прошлом. Пишите: Ромуальд Воитель, город Драхенбург в стране Элизии.
Рональд Папен растерянно почесал голову и сказал:
– Я бы сделал это незамедлительно, господин Воитель, но ведь я предоставляю всю отчётность в финансовые органы. А там сидят люди, решительно лишённые чувства юмора, в отличие от нас с вами.
– Что это значит? – прогремел Ромуальд. – Ты что, думаешь, я шучу? Негодяй! Бесславный оборванец! Хочешь попробовать на своей шее мой топор?
– Да не хотелось бы, – сказал мой отец и стал медленно подниматься.
– Тогда пошёл отсюда! И прихвати своё бестолковое подмастерье, пока я не раскроил ей башку как кочан капусты, – прорычал Ромуальд Воитель.
Я думаю, ни до, ни после того мы так быстро не бежали к нашей машине. И ещё многие километры рёв этого обильно татуированного героя эхом отдавался в наших головах.
Такие стремительные обломы были редкими, но памятными и всегда сопрягались с особыми обстоятельствами. Так же было и в семье Тольксдорф в Ваттеншайде. Нас могло бы удивить, как быстро они открыли нам дверь. Как будто стояли и поджидали нас. Да так оно и было.
Перед нами сидели в гостиной господин и госпожа Тольксдорф, оба лет тридцати и подчёркнуто дружелюбные. Женщина время от времени вставала, хлопоча о невидимом младенце в соседней комнате. Её муж, Гартмунд, очкарик, тонкие пальцы и толстый нос, внимательно слушал, как мой отец расписывал ему преимущества «Копенгагена». Не потребовалась ни одна из наших испытанных историй, и цена, казалось, тоже не беспокоила Тольксдорфа. На самом же деле он только того и ждал, когда нить разговора перейдёт в его руки.
Этот момент наступил, когда мой отец, всё больше дивясь тому, что Тольксдорф не задаёт никаких вопросов, не высказывает сомнений и не выстраивает сценариев обороны, достал бланк заказа. И только он хотел уже приступить к его заполнению, как Тольксдорф хитро спросил:
– А нет ли у вас интереса к встречному бизнесу?
– А чем вы занимаетесь? – ответно спросил Папен, и вот он уже находился в лапах супругов Тольксдорф, которые в течение следующих двадцати минут убалтывали нас так рьяно, как будто речь шла о том, как воспрепятствовать угрозе атомной войны.
Если коротко, речь в их докладе шла о чудодейственном препарате из США, где его могут приобрести лишь сверхбогатые и кинозвёзды. А нормальные смертные не имеют доступа к пищевым добавкам, которые поэтому продаются на чёрном рынке за непостижимые суммы. Изначально, дескать, таблетки и порошки были разработаны для программы космических полётов, а потом одно калифорнийское предприятие запутанными путями приобрело лицензию. И можно приобщиться к этой успешной истории и нажиться на ней.
Бизнес-модель, которой уже годами промышляли супруги Тольксдорф, звучала заманчиво. Казалось, будто в принципе каждый мог огрести огромный кусок, да что там, много огромных кусков гигантского торта. Самое позднее на этом самом месте столь бурного изображения возникал, собственно, вопрос, почему Тольксдорфы жили на Фридланд-штрассе в бохумском Ваттеншайде, а не на Эльб-шоссе в гамбургском Бланкенезе. Но, вероятно, речь шла о некоем замалчивании. Или о желании быть ближе к потребителям, то есть к тем людям, которым они по своеобразной бизнес-модели могли предложить соучастие в оглушительном бурном потоке денег.
Продукты фирмы Sunpower содержали редкие витамины, а также микроэлементы, минералы и прежде всего изрядную порцию литгуколя-4. А это стимулятор кожи, который за несколько часов омолаживает кожу на десять лет. Абсолютно секретная формула. Литгуколь-4 – это вещество, специально получаемое на калифорнийском солнце, оно связывает солнечный свет в форму порошка. Если этот порошок растворить в воде и нанести на кожу, тотчас образуются гентостат и другие мультифортозолы, а с ними и подкожный жир. Кожа тут же становится свежей и упругой. Такие эффекты в других случаях достигаются только дорогими инъекциями или даже посредством операции. С литгуколем-4 можно вести образ жизни звезды, но за долю инвестиций в него.
Опробовано в космосе, вложения в разработку измеряются миллиардами. И теперь, наконец, стало доступно каждому. Просто с ума сойти.
Папен молча кивал, пока Тольксдорф, жестикулируя, продолжал объяснять, что в его колчане содержится в качестве встречного бизнеса.
– Ты понимаешь? Это же гигантский рынок, особенно теперь, когда эти продукты впервые появились в свободном доступе. Совсем недавно они были в руках немногих специальных фирм. Но у нас, – он показал на себя и свою жену, – есть лицензия!
На последних словах его голос взвился в высоту, это прозвучало как победный клич.
– Мы с ней имеем право этим торговать.