Правда это была или он понял это только сию минуту, я не могу сказать до сих пор.
Наш примечательный общий провал состоялся на пятой неделе. В пятницу в Хаттингене. Это была уже почти что не Рурская область, и мне там очень нравилось. Мы сидели у плотины озера Кемнадер и хотели, собственно, уже закончить работу. Но в тот день мы ещё ничего не продали, а так завершать рабочую неделю нам не хотелось. А было бы куда лучше на этом остановиться, теперь мы это знаем наверняка. Итак, мы сели в машину и покатили по Хаттингену скорее бесцельно, наугад, пока не наткнулись в переулке Лэрхен-вег на очень хороший целевой райончик. Много балконов, оформленных вразнобой и с большими пробелами.
Мы начали обходить первый дом. Сперва наметили себе квартиры снаружи, потом пошли снизу вверх. На втором этаже позвонили в квартиру Лёнов. Мы вытянулись в струнку, чтобы уже на стадии приветствия оценить, какая стратегия может сулить нам успех. У нас уже вошло в привычку моментально вживаться в нужный сценарий.
Через некоторое время дверь открылась, и нам улыбнулась женщина лет сорока.
– Добрый день, – сказала она.
И Рональд Папен тоже сказал:
– Добрый день.
Но не успел он ничего к этому добавить, как женщина сказала:
– Как хорошо, что вы пришли, – и протянула моему отцу руку, – вы-то мне и поможете. Господь вас послал.
Она и мне подала руку, и мы прошли по прибранной квартире в столовую, где дымился чайник. Мы сели за обеденный стол, и женщина спросила:
– Хотите чаю?
– С удовольствием, – сказал Папен, радуясь беспрепятственному преодолению порога, а тут ещё и чай. Ситуация двойного выигрыша, как он считал.
Женщина вернулась с двумя чашками и печеньем на подносе и спросила, не хочу ли я горячий шоколад вместо чая. Я вежливо отказалась.
Тогда она заметила:
– Сегодня жаркий день.
– Да, верно. В такую жару всегда мечтаешь о защите, – сказал мой отец.
– Господь дарует нам солнце, а с ним тепло, жизнь, свет. Но иногда не понимаешь, уж не наказание ли это, – вздохнула женщина.
– Это очевидно. Иногда хочется посидеть в прохладной тени и отдохнуть. Тогда солнце может палить сколько угодно. Мы, люди, должны уметь защититься и от него.
– Это вы хорошо сказали, – ответила женщина. – Ах, была бы здесь сейчас моя мать. Вы бы с ней нашли общий язык. Я знаю это точно. Я это чувствую.
– Жаль, что её здесь нет, – сказала я с сожалением. – Но, может, она ещё придёт.