Жемчуга

С первой минуты все стало понятным. Тесная кухонька с тусклой грушей мутной лампочки; заставленный хламом коридор; комната Деды (книги, книги, книги); темная спаленка Аглаи; зала с шеренгой шкафов и сервантов; две крохотные комнатки не пойми для чего; мой закуточек с окошком и дверью в сад; два чулана, двое сеней и чердак.

Никого не было в доме. Деда и Аглая прекрасно понимали, что мне нужно, и с утра возились в погребе, ссыпая подсохшую картошку.

Я медленно прошла по дому, потрогала старые, сто раз крашенные рамы окон, посидела на продавленном диване в кабинете Деды; подобрала с пола яркую мохеровую кофту Аглаи и, обойдя все комнаты и закутки, улыбнулась. Теперь это было мое жилище – от плотной пóдпольной земли, пахнущей картошкой и старыми тряпками, до кончика трубы с отвалившимся закопченным краем.

А потом мы сидели на кухне. Чайник посвистывал, масло плавилось в недрах овсянки, хрустящая булка гордилась рыжей корочкой. Деда просматривал газету. Аглая дула на горячий кисель в моей кружке.

– А можно мне будет погулять?

– Конечно, – Аглая все дула в кружку.

– А куда можно?

– Куда хочешь, милая. Вот держи-ка. Кисель, правда, еще горячий.

В этом была вся Аглая. Никогда, ни при каких обстоятельствах она не говорила: «Пойдемте пить чай», «Обедать!», «Не лезь, обожжешься» или «Пора спать». Все это она умело заменяла фразами соответственно: «На столе свежий чай и печенье», «Суп может остыть и станет невкусным», «Сковорода горячая» и «Ты, наверное, устала». Слова-указалки были чужды ее природе. Она делилась информацией и никогда не обижалась, если ее игнорировали.

А любопытно было бы посмотреть на то, какие дети могли бы вырасти у такого существа. Подозреваю, что абсолютно счастливые, не ведающие страхов и комплексов. Но у Аглаи и Деды никогда не было детей. Пока не появилась я.

3

А вот еще мне бабка рассказывала. Молодая она была, шла по лесу, на спине ребенка несла. Выходит на поляну да и видит: меж двух берез качели висят, а на этих качелях двое деток маленьких – мальчик и девочка. И уж так смеются, просто радость от них!

Что такое? Откуда в лесу деточки? До деревни ведь вон как далеко! А дай-ка, думает, я их угощу. Ну и дает им пряников да яблок. А детки-то засмеялись да и исчезли!

А это спорики были, колдовские дети. Кто их видит да угостит, к тому счастье приходит.

Бабка-то удачливая была: что только ни задумает, все у нее получается.

Я шла по проселку, загребая сухую пыль резиновыми сапогами. Непонятно, почему я надела резиновые сапоги в такую теплую и ясную погоду. Ни Аглая, ни Деда не удосужились дать совет по одеванию шестилетнему ребенку. Длинный деревянный забор внезапно закончился, и я вышла из узкого переулка на широкую поселковую улицу.

Слева и справа тянулись дома, над заборами краснели рябинки, облетали яблони и только сирени шуршали на ветру пыльными зелеными листьями. Пробежала собака, прокричал петух, женщина в красном халате вышла со двора, увидела меня, раскрыла рот и сразу юркнула обратно в калитку. Дойдя до конца улицы, я не обнаружила ничего интересного, уперлась в череду огородов и развернулась обратно. Навстречу мне шли школьники.

– Смотри, смотри, – сказал один.

Все быстро глянули на меня и сразу сделали вид, что не заметили.

– Ольховские привезли? – тихо спросил другой.