– А почему нет?
– Потому что на самом деле все очень просто. Ты же сам знаешь. Жизнь – это просто жизнь. А смерть – конец. Бритва Оккама – наиболее очевидный ответ чаще всего верный.
– Неужели тебе не хочется верить…
– Нет, не хочется.
– Дети, – Майкл повернулся к Уне и Дэвиду, – вы ее не слушайте. У нее старческие штучки-дрючки.
Удар полотенцем по затылку оказался неожиданным, отчего Майкл даже подпрыгнул на месте.
– В следующий раз это может оказаться тарелка, – с улыбкой на лице предупредила Лиза.
– Надо рассказать полиции, что ты меня избиваешь. Почему я вообще люблю тебя?
– Потому что я чудо.
– Точно! – он хлопнул по столу и рассмеялся.
Это была другая жизнь. Чужая. Глядя на них, Дэвид думал о том, что в его доме после разговора все вернулось на свои места: отец в гараже чинит машину, а мать неподвижно стоит перед окном, разговаривая сама с собой. Но есть надежда – завтра все должно измениться.
Покончив с какао и еще раз поблагодарив бабушку, дети направились в комнату Фенька. Комната десятилетней девочки скорее походила на логово пацана-старшеклассника. На стенах висели плакаты музыкальных групп и фильмов, всюду валялись одежда и смятые бумажки, а на столе в совершенно непонятном порядке высилась стопка книг. В какой-то мере комната отражала авантюрный склад характера своей хозяйки, но главное, о чем она говорила, – это то, что Фенек была свободна в своих взглядах, несмотря на столь юный возраст.
– Мама согласилась показаться врачу! – воскликнул Дэвид, едва за его спиной закрылась дверь.
– Что? – переспросила Фенек, которая никак не была готова к такому разговору.
– Сегодня утром папа поговорил с мамой о ее… настроении. И она согласилась завтра поехать к врачу.
– Это же здорово! Хотя я не понимаю, почему нельзя было посоветоваться с дедушкой.
– Он, как и все взрослые, не захотел бы меня серьезно слушать, – признался в своих сомнениях Дэвид.
– Нет, дедушка не такой. Давай сейчас с ним поговорим? – Фенек попыталась подойти к двери, но Дэвид заслонил собой проход.
– Нет-нет! Не надо.
– Почему? Она же призналась, что плохо себя чувствует. Это больше не тайна.