Только грозный тон Дэвида сдвинул Дороти и Фенька с места. Даже несмотря на осознание своего бессилия, им хотелось остаться, чтобы попытаться помочь, защитить его, но нужно было уходить.
– Я вернусь! – крикнул им вдогонку мистер Розен.
– Не обещай, – ответила Уна. В своих мыслях она успела навсегда попрощаться с тем, кто некогда станет ее мужем.
– Не забывай о том, что мир был соткан в гневе яростного взрыва, – мистер Розен повторил обещание, которое до сих пор обладало той волшебной силой, как детстве, и означало гораздо больше, чем просто «Я вернусь!».
– Из звезд он создал ориентир, чтоб мог взлететь к ним из обрыва, – продолжила Дороти, но в отличие от Дэвида сказала так негромко, что услышала ее только Фенек.
– Что это?
– Стихотворение, которое я написала еще в школе, но в памяти сохранилось только начало.
По мере того, как удалялись Дороти и Фенек, Китобой оказывался все ближе. Даже сама структура окружающей реальности принялась меняться. Воздух становился влажным и тяжелым, а цвета превращались в блеклую копию самих себя, словно выгорели на солнце. Джек насильно утаскивал их в другое измерение, где ему было гораздо комфортней существовать. Туда, где не было гнета небес, а были лишь грубые подобия предметов.
После падения дома это не представляло большой проблемы, тем более что Дэвид и не думал сопротивляться. Фигуры родных превратились в размытые очертания, а затем и вовсе исчезли. И когда Дороти обернулась, чтобы еще раз взглянуть на сына, его уже не было. Остался лишь опустевший клочок земли перед бездной, в которой бушевало холодное море.
– Уна, куда он делся? – спросила у Фенька Дороти.
– Никуда, – девочка шла, глядя вперед, и продолжала тащить миссис Розен. – Дэвид все еще здесь. Просто вы его не видите, так как он ушел в другое измерение. Пойдемте быстрее. Нужно выбраться отсюда.
– Мы можем переждать, а потом, когда Дэвид…
– Он не вернется! – Уна больше не могла сдерживать себя.
В глазах стояли слезы, а ноги продолжали неумолимо уносить прочь. Ей не хотелось думать о том, что, возможно, она видела Дэвида в последний раз. Каждая минута, которую Фенек успела с ним провести, была настоящим неожиданным подарком.
И пусть не было ни единого аргумента в пользу беспощадного умозаключения, но внутренний голос упорно твердил девочке: «Он погибнет из-за тебя».
– Во тьме можно многое скрыть, да, Джек? – спросил Дэвид Розен, когда Китобой остановился в нескольких метрах от него.
Измерение, в котором они очутились, многое изменило, оставив прежним лишь общий каркас мира. С одной стороны, раскинулось выжженное поле, где по земле стелился ровный слой серого пепла. Ни одного стебелька, ни одного намека на жизнь.
А с другой стороны обрыв, где далеко-далеко внизу черная жидкость, отдаленно напоминавшая воду, безмолвно застыла в вечном ожидании. Над головой, закрыв от взора мириады звезд, простирались грозные грозовые тучи без единого разрыва. Их плотная ткань лишала возможности взглянуть за пределы мертвого мира, заставляя поверить в его безвыходность.
Конечно, где-то бродили безликие твари, которых Дэвид видел при первой встрече с Китобоем, но он никак не мог осмелиться назвать их живыми. Жизнь – это то, что им безмерно хотелось заполучить. Присосаться к ней и пить до последней капли, чтобы хоть как-то приблизить себя к тем, у кого еще была душа.
– Например, скрыть истинные мотивы или лицо, – продолжил Дэвид. – Ты так долго преследовал меня, но для чего? Может быть, пора остановиться?