– Чего не хотел?
– Чтобы мы плакали о нем. Таким уж был твой отец. Однажды он даже взял с меня обещание. Много лет тому назад, еще до твоего рождения, мы сидели на обрыве и смотрели на море. Не помню почему, но Леонард вдруг сказал: «Пообещай мне, что если я умру первым, то ты не будешь грустить. Это просто шаг в новую жизнь. Лучше улыбнись, чтобы я смог разглядеть твою улыбку, где бы ни находился». И я пообещала, – ее губы медленно расползлись в улыбке. – Погоди, это ведь наше поле? Да?
– В той мере, как его смогла воссоздать Альтера, да.
– Значит, и море все еще здесь.
– Возможно, – он коротко пожал плечами. – Я там не был.
– Пойдем посмотрим, – отпустив Льюиса на землю, Дороти взяла сына под руку и повела в сторону обрыва.
Колосья золотой пшеницы приятно бились о тело. Где-то вдалеке слышалось стрекотание кузнечиков, а высоко над головой медленно двигалось палящее солнце. Наконец Дэвид вспомнил свое детство, родителей и то, кем он был тогда. Все встало на свои места. Правда, события после маминой смерти оставались загадкой, ответ на которую он и не собирался искать, поскольку чувствовал, что это не его удел, хотя и не мог объяснить почему. Ему бы хотелось, чтобы история на этом и закончилась, но Дэвид знал, что это лишь затишье перед бурей. Короткая передышка. Литэс наверняка мертв, а вот Джек нет, и очень скоро он придет, чтобы закончить начатое. Бежать не было смысла – нужно положить конец этой гонке.
Пшеница осталась позади, и Дэвид, Дороти и Льюис вышли к обрыву, где к всеобщему удивлению на самом краю сидела Фенек.
– Уна? – удивилась Дороти.
– Миссис Розен! – воскликнула девочка, и не прошло и секунды, как она вскочила со своего места, подбежала к Дороти и кинулась ей в объятья. – Я так рада! Они все-таки смогли!
– Да, смогли. Боже, как давно я тебя не видела, а ты осталась прежней. Как же так? – Дороти чмокнула девочку в макушку.
– Ну, это не совсем я. Лишь часть, как Дэвид.
– Что ты имеешь в виду?
– Мяу, – попытаться объяснить Льюис, но вспомнил, что его никто не поймет и замолчал.
– Признаюсь честно, – Фенек посмотрела на кота, – я тебя понимаю.
– Мяу? – звук получился гораздо более громким, чем ожидал Льюис.
– Точно понимаю, – рассмеялась девочка. – Льюис хотел сам рассказать, но мне придется сделать это за него. Миссис Розен, мы с Дэвидом – осколки, как сказал мой дедушка. Только Дэвид по собственной воле пошел на этот шаг, а я нет. Я потерялась, но осталась небольшая часть, и та держится на воспоминаниях других людей. Иногда я вижу сны о том, какой была, жаль, что каждый раз все как в тумане, – детский тон исчез, уступив место серьезности.
– Но это же вы, – Дороти не понимающе смотрела то на сына, то Фенька. – Я вижу вас, помню.
– Я та часть Дэвида Розена, которая боится вспоминать. Вернее, боялась, – сказал Дэвид. – Но все позади. Есть и другие, и у каждого свой путь. Мы должны пройти его, чтобы добраться до цели.
– Какой? – их слова звучали для Дороти как гром среди ясного неба.