– Не хочешь чаю?
– Только в том случае, если ты сам его заваришь. – Волкова воодушевило мое предложение, и он отложил книгу в сторону.
– Без проблем.
Я удалился на кухню и поставил чайник на плиту. На часах было почти девять вечера. Скоро нужно будет идти. По крайней мере, успею попить чаю и поговорить с Владимиром. Не могу не отметить, что последний день в моей истории прошел довольно гладко и спокойно. Мысли в голове улеглись, а душа перестала рваться в разные стороны. Если сейчас рядом поставить того человека, каким я был в то утро, когда отправился на вскрытие Чарльза Берингема, то разница бросится в глаза даже случайному прохожему. Эпоха перелома внутреннего «я» оказалась довольно болезненной.
Металлический чайник, наполненный водой, долго сопротивлялся, но все же потихоньку начал свистеть. Я достал две большие глиняные кружки, доверху наполнил их горячим ароматным напитком и вернулся в комнату к своему другу.
– А как твое самочувствие? – поинтересовался Володя.
– Все прекрасно. Никаких жалоб нет. – Горячие кружки обжигали мне руки, и я поставил их на журнальный столик напротив Волкова.
– Удивительно, – заметил он, качая головой, и потянулся к кружке с чаем. – И что ты намерен делать дальше?
– Давай пока не будем об этом. Лучше расскажи, что было интересного в больнице. Я ужасно соскучился по работе. – Я не кривил душой, так как действительно скучал по пациентам, постановке диагнозов и даже по бумажной волоките с заполнением медицинских карт.
– Так возвращайся. Поговори с Морано. Возможно, он сможет ускорить твое возвращение. – Володя держал кружку близко к губам, делая маленькие глотки.
– Да-да. Обязательно поговорю. – Я не хотел тратить оставшееся время на бессмысленные споры. – Так что на работе?
– Ничего особенного. Продолжаю вести старых пациентов. Из новых сегодня пришли только двое: девушка с простудой и парень с вывихом руки. Парень, конечно, дурак. Он попытался на спор прыгнуть между двумя крышами. Хорошо хоть, догадался прыгать между одноэтажными зданиями. Молодость, молодость… Сколько сил, энергии и глупости. Отличное было время!
– Неплохое, – согласился я, вспомнив собственную жизнь в родном городе.
– Неплохое? Это мне говорит человек, у которого это время все еще продолжается? Радуйся, Саймон!
– Радуюсь. По мне разве не видно?
– Не особо. – Волков скривил недовольную физиономию и сделал очередной глоток из кружки.
В комнате повисло недолгое молчание. Клиф, положив голову на лапы, переводил взгляд с меня на Волкова.
– А что насчет Медича?
– Что именно? – удивился Волков.
– Ты больше ничего о нем не вспомнил?