– Не знаю, – удивился врач. – Может быть, вы знаете моего отца – Штефана Гюнстера? Он работал здесь психиатром более сорока лет.
– Может быть, – ответил я, пытаясь выудить из памяти какую-нибудь информацию.
Доктор Гюнстер пожал плечами и поправил свои очки. Они совершенно не шли ему и выглядели несуразно. Врач прошелся по комнате, внимательно посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
– Простите, доктор, – обратился я к нему. – Вы не могли бы немного приоткрыть окно? Уж слишком здесь душно.
– Без проблем, Саймон, – ответил врач, доставая ключи от решетки.
– Большое спасибо.
– Всегда пожалуйста. Ну что ж, а теперь приступим. Думаю, я могу вас развязать, Саймон, но при условии, что вы будете себя хорошо вести. Как думаете? – он подозрительно прищурился, крепко прижимая к груди медицинскую карту.
– Обещаю.
– Тогда договорились.
– Я не сделаю ничего, клянусь.
Гюнстер подошел ко мне и развязал руки и ноги. Как только конечности оказались свободны, я понял, насколько сильно они затекли. Я сел на кровати и начал неустанно сгибать суставы, разгоняя по телу застоявшуюся кровь.
– Может быть, сигарету? – предложил доктор, протягивая мне пачку.
– С удовольствием. – Я аккуратно достал одну сигарету, взял спички и закурил.
– Итак, Саймон, как вам, наверное, известно, ваш прежний врач уволился, и теперь я буду вместо него. Что вы можете сказать о причинах, по которым оказались здесь?
– Вероятно, я сейчас сам себе вырою могилу, но все-таки скажу. Ничего не могу сказать, я даже не помню, как попал сюда.
– То есть вы не помните ничего за последние две недели?
– Две недели? Вы хотите сказать, что я нахожусь здесь уже четырнадцать дней? – от удивления закричал я.
– Тихо-тихо. Все хорошо. Вы не волнуйтесь. Значит, вы ничего не помните, – пробурчал себе под нос доктор Гюнстер и что-то записал в карте. – Ну что же. Тогда я вам расскажу. Может быть, что-то всплывет у вас в памяти. В ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое сентября вас нашли на чердаке вашего дома…
– Кто?
– Да не волнуйтесь вы так, Саймон. Я сейчас все расскажу. Вас нашла некая Мария, которая ночевала у вас. Она проснулась около четырех часов утра и увидела, что вас нет, а входная дверь открыта. Тогда она вышла в коридор, и в это мгновение раздался сильный грохот с верхнего этажа. Она поспешила туда. – Гюнстер будто специально строил свой рассказ из коротких предложений, и это меня определенно бесило. – На лестнице Мария нашла ваше пальто и увидела открытую настежь дверь чердака. Оттуда, как написала она, доносился непонятный шум, был слышен неразборчивый мужской голос. Она поднялась на чердак и увидела вас. Рядом с вами лежал пустой шприц, а вы в то мгновение вкалывали себе еще одну дозу препарата.