– Привет, – тихонько сказал я, чтобы не напугать его.
– Привет, – с большим трудом вымолвил он.
– Что тебя так заинтересовало?
– М-м-м! – Его ответ казался бессмысленным для окружающих, хотя на самом деле это было не так.
– Понятно.
Он продолжал тыкать в меня пальцем, а потом взял за пораненную руку и погладил ее.
– Больно?
– Ничего страшного. Заживет, не волнуйся.
– Какого хрена ты вышел из палаты? – спросил моего собеседника подошедший санитар.
– А нельзя немного поласковей? – загораживая больного, поинтересовался я.
Это был один из тех санитаров, что вчера окунули меня в ванну. Он стоял в нескольких шагах от нас и качал головой, как будто был очень расстроен. В его глазах я видел чувство превосходства над нами: он был словно царь, а мы – непослушные подданные. Только я собирался больше не лезть в разборки с санитарами, как неприятности сами нашли меня.
– Доктор Саймон Брис? Верно? – надменным тоном спросил санитар и обошел меня вокруг. – Вы, видимо, так и не поняли, каковы правила нашего учреждения.
– Притворный интеллигентный тон нисколько не красит ваше тупое лицо.
– Ты вообще сам понимаешь, на что нарываешься?
– Догадываюсь. – Отступать было некуда.
– На этот раз я готов тебя простить. Только отпусти шизика, что у тебя за спиной. По приказу врача он не должен выходить из палаты.
– А что, если нет?
На лице санитара появилась злобная ухмылка. Я не знаю его имени, не знаю имен других, но и знать не хочу. Для меня они все одинаковые и мало похожи на людей. Пусть они навсегда останутся в моей памяти горсткой бездушных существ в белой форме.
– Саймон, не перечьте санитару, – раздался голос Оливера Гюнстера.
Он шел по коридору прямо к нам. Какие эмоции выражались на его лице? Никаких. Понять, о чем он сейчас думает или кому сочувствует, невозможно – он был холоден и совершенно спокоен.