Её уши чуть шевельнулись, она вперила в меня взгляд строгих глаз.
— Запись?
— Ваше сиятельство, — взмолился я. — Мудрые люди говорят, ничто из сказанного или сделанного не пропадает бесследно, даже если не приносит денег! Магия без всякого нашего участия всё запечатлевает с давних времен, а нынешние артефакты… или магия иллюзий, сейчас вот вытаскивают какие-то обрывки слов или песен… Запись — это слепок! Так что кушайте спокойно!
Она нахмурилась.
— А вы пробовали кушать в театре во время исполнения прекрасной и торжественной арии?
— Так тут не театр, а типа столовки…
— Вадбольский! Я не пошла бы в столовку!
— Графиня, умоляю вас!.. Хотите, я заставлю замолчать эту музыку?
Она даже подпрыгнула в негодовании.
— Только посмейте!
Я заткнулся, а когда Шаляпин наконец закончил первую арию, мысленно велел ему заткнуться.
В полной тишине Сюзанна тяжело вздохнула и начала вяло ковыряться вилкой в тарелке.
— И никакая это не победа суфражизма, — сказала она тихо, — многие жены помогают мужьям копаться в бумагах, проверяя вороватых управляющих.
Я сказал с жаром:
— Это они!.. И даже помогают как бы тайком. Даже слово какое «помогают»! Сами, дескать, ни на что не годны. А вы, ваше сиятельство, будете ездить в банки, брать ссуды, заключать сделки, вести сложные переговоры и решать финансовые вопросы, которые никогда бы не доверили женщинам!.. Вы будете на виду, Глориана поблагодарит за такое блистательное продвижение женских прав и возможностей!
Она бросила на меня несколько странный взгляд, вздохнула. По её лицу словно лёгкие тени промелькнули выражения сомнения и неуверенности.
— Барон, — произнесла она, — не обижайтесь, но… у вас действительно… действительно настолько большое и сложное хозяйство, что нужно будет ездить в банки, вести переговоры, да ещё и сложные!
— Это я заметил, — ответил я. — И хозяйство… и вас, ваше сиятельство.
Она невесело улыбнулась, в тишине закончила с супом, ко второму не притронулась, сразу взяла чашку с кофием.
— Не думаете, что вам с хозяйством просто повезло?