Денег не так уж и много было. По крайней мере, для глобальной стройки. Но с учетом имеющегося у меня золота, которое я решил позже переплавить в золотой номинал денег, ряд проектов был осуществим. Сейчас основная работа шла по укреплению и расширению дороги. А часть людей занималась постройкой изб.
К сожалению, разбойничьи набеги участились, а сами разбойники стали действовать наглее и жестче. Пару раз они даже пытались прорваться в село днем, но дружина, которую я натаскивал, давала им отпор.
Кстати, о дружине. Начинаю ими гордиться. Парни, которых я обучал, оказались на удивление способными учениками. Я подсказал несколько новых приемов боя, которые оказались очень эффективными. Эдакая слаженная «черепаха». И вот уже моя небольшая дружина, вполне боеспособная, могла дать отпор любому врагу.
Все чаще я думал о том, что за Ярополком может стоять кто-то еще. Кто-то более сильный и влиятельный. Например, боярин Душан. Уж больно не нравилось ему, что Святослав забрал у него Березовку и отдал ее мне. Вполне возможно, что он решил руками Ярополка убрать меня с дороги, а потом снова прибрать село к своим рукам. Но тут нельзя забывать о «рыбном промысле» — золоте. Мне кажется там более запутанная интрига.
Собрав всех на мельнице, я устало опустился на лавку. Дела шли из рук вон плохо. Ярополк, этот купец-змеюка, не унимался, пакости сыпались одна за другой, словно из рога изобилия. Нужно было срочно что-то решать, и я надеялся, что коллективный разум сможет найти выход из тупика.
— Итак, друзья, — начал я, обводя взглядом собравшихся. — Вы все знаете, что происходит. Ярополк совсем распоясался. Что будем делать?
Степан сжал кулаки. Его можно было понять — месть за отца еще не остыла в его сердце. Милава, сидевшая рядом с ним, обеспокоенно поглаживала его по руке. Даже Миша, наш пленник-разбойник, и тот притих, ковыряя щепку на полу. Его, кстати, после того случая с засадой в лесу, мы решили не держать взаперти. Видно было, что парень он не злой, просто запутавшийся. Да и косолапость его, как оказалось, не помеха — в хозяйстве он был первым помощником. Странно это было — разбойник стал товарищем.
— Может, сходить к нему еще раз? — неуверенно предложила Милава. — Поговорить по-хорошему?
— Ты же сама слышала, что из этого вышло, — покачал я головой. — Этот гад только силу понимает.
— Так может, и показать ему силу? — горячо воскликнул Степан. — Собрать дружину, да и нагрянуть к нему в Совиное!
— А много ли у нас той дружины? — хмыкнул я. — Раз-два и обчелся. Да и вооружены они так себе. Нет, силой мы пока не возьмем.
— А что же тогда? — растерянно спросила Милава. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Нужно думать, — задумчиво произнес я. — Нужно найти его слабое место.
— Так ежу понятно, что главное у купца — деньги, — вдруг подал голос Миша. — Надо его обчистить, мигом сдуется.
— Кто о чем, а вшивый о бане, — усмехнулся я. — У него наверняка все сундуки под замком, да и охрана на каждом шагу.
— А мы хитростью, — подмигнул Миша. — Ночью пробраться, да и…
— Нет, — перебил его я. — Не по мне это — воровством заниматься. Нужно что-то другое придумать.
Мы замолчали, погрузившись в раздумья. Каждый думал о своем, но всех нас объединяла одна цель — найти управу на Ярополка.
Вдруг дверь мельницы скрипнула, и на пороге появился. Добрыня. Да-да, тот самый Добрыня, сын старейшины Радомира, который с самого начала строил мне козни и, как я подозревал, был причастен к убийству Тимофея.
— Тебе чего? — недружелюбно нахмурился я.