Звонок от Крис.
Сомневаюсь, стоит ли разговаривать при всех целую секунду, и отвечаю.
— Ты рано. — шепчу, прижав микрофон к губам и улыбаясь во весь рот.
— Не могла уснуть после твоих слов. Крутилась всю ночь. Не знала, как тебе сказать…
— Манюнь, не пугай меня. — требую, повысив голос, за что сразу получаю неодобрительное мычание пытающихся уснуть парней. — Соррян. — бросаю им и обращаюсь к Кристине: — Что сказать, малышка?
— Что я дура! — смеётся она. — Больше не буду пропадать. Буду всегда на связи. Потому что всё окружающее неважно. На всех мне плевать. Только ты важен.
— И ты для меня тоже.
Очень тихим шёпотом болтаем ещё около часа. Сослуживцы храпят, а мы обсуждаем прошедший день. Оказывается, когда человек далеко, каждая мелочь имеет значение. Крис жалуется, что для того, чтобы отчислиться, в Америке надо пройтись по каждому преподавателю и получить их подписи. А ещё далеко не все вышли с отпуска. Оба обречённо вздыхаем, понимая, что расставание может затянуться, но оба верим, что обязательно с этим справимся. Шепчем о любви всякую нежнятину. Засыпаем под дыхание друг друга. Такая вот колыбельная.
Так проходят недели. Выживаем. Натуральным образом бьёмся за жизнь. До дембеля остаётся всего да ничего, но я не позволяю себе расклеиваться. Ровно до того момента, пока один звонок не рушит весь мой мир и безвозвратно не ломает жизнь.
«Андрей, прости, но ничего не получится. Я поняла, что не готова к семейной жизни.»
Глава 53
Реальность всегда жестока
Дела в Йели занимают куда больше времени, чем мне хотелось бы. Общаться с Андрюшей очень сложно, когда нас разбросало не только по континентам, но и во времени. Я чуть не сошла с ума за эти полтора месяца. Возможно, всё же немного свихнулась. Но не критично. Мне уже не терпится наброситься на него только для того, чтобы обнимать долго-долго, крепко-крепко. Чтобы просто прижаться к его губам и сгореть в этом прикосновении. Тело чешется и покалывает в предвкушении его агрессивного тепла.
Скучаю. Мамочки, как же сильно я скучаю!
Мне так мало тех коротких разговоров, что случаются у нас. Бездушных переписок и голосовых сообщений. Фотографий, которые я уже затёрла до дыр во всех смыслах. И глазами, и пальцами, и губами. Я каждую ночь перед сном выбираю ту, где его face вблизи, и целую её, мечтая, чтобы он ощутил мои губы. Не это ли крайняя степень безумия? А разговоры по видео? Сумасшествие! Когда набираю Андрюшу после отбоя и вижу его заспанного, уставшего, с покрасневшими глазами, представляю, что ложусь рядом с ним, укладываю голову на плечо, обнимаю за живот и царапаю губы о лёгкую щетину, отросшую за день. Что он гладит меня по спине, расчёсывает пальцами волосы и целует в ответ. А утром мы просыпаемся вместе и, как у меня постоянно бывает, я смущаюсь, а он ненавязчиво, с провокацией подкалывает, что ночью мне позавидовала бы любая путана, а утром — монахиня. И я смущаюсь ещё больше! И плыву, плыву, плыву куда-то на воздушных облаках. Я — влюблённая до одури дурочка, и мне в кайф! Андрей никогда не осуждает за то, что я не могу контролировать. Я сама его провоцирую и возбуждаю. В сексе смелая и резвая. Моё тело понимает куда больше, чем я сама. Например, на прошлой неделе я случайно спровоцировала секс по телефону. Точнее, по видеосвязи.
Это был один из немногих моментов, когда я не спала ночью, а у моего психопата было свободное время. Он написал. Я прислала фото в тоненьком небесно-голубом пеньюаре на бретельках. Он скинул мне фотку из душа. С каменным стояком. Жар залил щёки и скатился к груди. Я вспоминала, как он двигается во мне, какие хриплые стоны выдаёт, с каким напором целует и как самоотверженно я отвечаю, позволяя разнести меня на осколки. Наша разлука затянулась. Голодало не только сердце, но и тело. Оно жаждало мужчину. Одного-единственного, того самого, неповторимого. И я в порыве чувств написала об этом Дикому. Тут же пришёл видеозвонок. Я приняла его и сразу увидела, как запотевшая камера мобильного фокусируется на твёрдом жезле, который Андрей сдавливает, водя туда-сюда. И я почти вживую слышала его стоны. Спустила руку по животу, перевела камеру и задрала пеньюар. Мастурбируя, смотрела, как мой мужчина дрочит в душе, и едва не слетала с катушек. Он требовал сделать то одно, то другое, а я всё выполняла. Спустила с груди сорочку, накрыла полушария, свела их вместе, ласкала соски, стянула промокшие трусы и вошла в себя двумя пальцами. А я никогда этого не делала! Закрыла глаза, слушая его охрипший от неудовлетворения голос. Стонала, воображая, что это его рука ласкает мою грудь и теребит клитор. Ощущения были такими явными, острыми и яркими, что меня унесло минут через пять. Старалась отдышаться и смотрела, как кончает Дикий. Выстрел белой спермы. Её потёки на стене душевой кабинки. А потом долго ругала его за то, что он снёс мне голову и вообще не переживал, что кто-то может это увидеть. А он хохотал и заверял «порядок».
И даже сейчас, спустя время, сидя в уличном кафе за плетёным столиком со стеклянной поверхностью, я краснею от этих воспоминаний. И мне хочется повторения. В реале. Его руки и рот. Его севший голос, оседающий на коже мурашками. Его сбитое дыхание, вызывающее дрожь. Его близость просто необходима! Я — как мои кактусы без воды и подкормки. С виду цвету и пахну, а корни сохнут. Я засыхаю без его любви. Нет, она, конечно, и сейчас чувствуется, но всё же это не то, что мне надо.
Во Владивостоке сейчас всего четыре утра. Короткие пара минут нам светят всего через два часа. Андрей позвонит, пока будет одеваться. Ещё немного я просто послушаю, как он бежит в санузел и чистит зубы. Потом ещё пара минут, пока бреется. А следующий созвон у нас будет только утром. Это становится невыносимым. Но меня греет мысль о том, что всего через двое суток я заявлюсь в часть и сразу после утреннего построения брошусь ему на шею. Предвкушаю его удивление и растерянность, ведь я готовлю ему сюрприз и не говорю, что лечу домой. Конечно, он немного позлится, что не отвечала ему, но оно того стоит. Уверена, что смогу растопить его одними своими горящими глазами. Во мне столько нерастраченной любви и нежности накопилось за эти шесть недель, что я Андрюшу в них утоплю. И сама утону в его. Знаю, что он скучает не меньше, чем я сама. И мне столько отдать хочется. И взамен поглотить. Ужас просто! Чем ближе долгожданный рейс, тем дольше тянется чёртово время и тем сильнее я волнуюсь. Всё же это так странно — встречаться после долгой разлуки. Кажется, что мы несколько лет не виделись. Главное — не робеть! Он — мой будущий муж и я имею право на проявление чувств.
Улыбаюсь, предвкушая нашу встречу. В голове миллион вариантов развития событий. Беру фарфоровую кружечку с кофе двумя руками и подношу к губам.
— Крис, привет! Прости за опоздание.