— Принимается, Потап. Вот тебе и поручаю все сделать и терем мне поставить. С господином Картамоновым я переговорю, — сказал я.
Стройка. значит. А тут ещё этот бал… Может, отказаться? Услышав про пожар, ведь все поймут?
Но тут я вспомнил только что пережитое судилище. Нет!. Найдутся языки, которые не преминут указать, что Шабарин чуть ли не сам сжег свой дом, чтобы только не уважить достойнейшее общество ближайших соседей-помещиков. Нет, нужно будет придумать нечто, чтобы не только не уронить лицо, но и гордо поднять подбородок.
— Потап… Занимайся. Если нужно что от меня, то обращайся, я все сделаю. Но постройте мне быстро хоть какую хату… Лучше, конечно терем, или нет… хоромы, — я улыбнулся, но тут же резко посерьезнел, так как увидел, как бежит Петро, и он явно чем-то встревожен.
Уже не ожидая ничего хорошего, я направился навстречу Петро. Был готов уже услышать что угодно, даже самое фантастическое. И… услышал.
— Отродясь такого не было, барин, а мужика прибили. Не зверь то, а человек. Голову пробили мужику. Это Никитка Глузд. И кому он сдался? — сообщил Петро.
Ах вы!.. Ниточку оборвали. Но эта красная, кровавая ниточка явно вела к Жебокрицкому. Он ехал прямой дорогой, потому должен был приехать раньше меня и успеть организовать месть.
— Сука мстительная! — вырвалось у меня.
Что ж… Шабарин наносит ответный удар? Нужно все хорошенько обдумать.
Глава 23
Говорят, что можно долго смотреть на работающего человека. Это как с огнем и льющейся водой. Не знаю… Не получается. Просто сидеть и ничего не делать — для меня такая сложная работа, лучше уж трудиться в поте лица.
Так что скоро я уже держался, как Ленин на субботнике, за бревно, когда мужики его несли. Вот… Теперь буду думать о Владимире Ильиче, о его броневике, с которого вождь речь толкал. Пока я вынашиваю план мести, подумаю и о другом.
Фантазий я обладаю достаточной, чтобы придумать что-то такое-эдакое и отомстить соседу соразмерно, а лучше — с лихвой. Но для многих задумок было просто недостаточно информации. Сбором ее я думал заняться, но чуть позже, и не сам. В конце концов, я же командир, у меня есть бойцы. Пусть работают. У меня еще и секретное оружие имеется — баба Марфа называется.
Так что я, пообещав целых пять рублей за ценную и интересную информацию о Жебокрицком Петро, Емельяну, бабе Марфе, принял живейшее участие в разборах завалов в доме и строительстве новой временной избы для собственного проживания.
Из головы никак не выходило, что мне нужно решать вопрос с бандитами. Вместе с тем, именно сейчас абы куда уезжать просто нельзя. Я должен, я обязан участвовать в посевной кампании — мы не можем взять и пропустить сезон. Так что хотя бы недели две, но необходимо побыть в поместье и проконтролировать, как и что высаживается.
Кстати, насчёт высаживания…
— Потап, — кликнул я мужика, когда тот проходил рядом.
— Да, барин, нешта помочь али сделать повелите? — спросил Потап.
Я следил за этим мужиком Впрочем, он вел себя столь резво, что Потапа было невозможно не замечать. Он и доски таскал, он и людей расставлял так, чтобы всё работало И мужики Потапа слушались, даже когда он, на мой взгляд, хватил лишку.
А может, это я — слишком лояльный, а люди в этом времени просто-напросто привыкли, что тумаки им раздают да под задницу сапогом лупят? С сознанием человека из будущего хотелось бы верить, что нет… Что человеческая природа все же не подразумевает работать только под постоянными ударами и унижениями.