Вот как ни относись к большевикам. Да, далеко не все у них получилось, может, и вовсе мало чего удалось, но если при их приходе Россия была такой, как она сейчас… Я понимаю людей, что попытались сделать мир лучше, пусть даже через революцию. Может, мне заделаться революционером? Боже упаси! Но в своем имении строить систему управления на тумаках и страхе я не хочу.
Я не Троекуров, я… Нет, и не Дубровский — обиженный служака, взявшийся за оружие. Вот если бы соединить честь и верность Отечеству Дубровских и стройную систему управления поместьем Собакевича из «Мертвых душ»… Таким хочу стать. А раз хочу, то буду!
— Отдохнули бы вы, барин, нешта чуть ли не спите на ходу, — проявил заботу Потап, когда я несколько потерялся в собственных мыслях.
Не стал объяснять, что тут дело даже не столько в усталости, сколько в том, что я натрясся в дороге, а потом надышался угарным газом, и в голове просто шумит. Нужно было бы и самому уйти, и мужиков отослать. Но будет ли завтра такой вот коллективный порыв у народа? Сами же пришли, а инициативу поощрять нужно. Сейчас пошлю по домам, в следующий раз не придут.
— Потап, Емельяна Даниловича я отправил по делам, так что собери-ка мужиков ты, да и на тебе нынче за ними присмотр. Я говорить хочу, — распорядился я.
Не задавая лишних вопросов, Потап развернулся и давай орать, как оглашенный, созывая всех к барину. Я даже уши чуть прикрыл. Ох и горластый же! Старается не только на пользу дела — всё-таки и выслуживается передо мной. И вот это не сильно мне нравится.
Уже скоро полторы сотни мужиков стояли, взяв меня в кольцо, будто бить собрались. Мало того, многие были с топорами, лопатами, длинными палками. Ну ей-богу, кто со стороны обозрел бы картину, уже б подумал о поминальной кутье на поминках этого барина.
Но мне этих людей бояться было нечего. И разные же это были люди! Некоторые буквально иллюстрировали собою гоголевские контрасты. Были вполне себе рослые мужики с широкими плечами. Взгляд их, что хорошо, не был затравленный, хотя я не чувствовал и пренебрежительного к себе отношения. А был готов и к этому. Всяко мой реципиент успел нагадить мужикам-арендаторам и ремесленным. Были совсем худые мужики в рваных одеждах. Этих я сразу же представлял живущими в этаких землянках, накрытых от дождя лишь полусгнившим сеном. Наверное, последние — крепостные, отчего-то именно так подумалось. Я же еще в лицо не знаю здесь почти никого.
— Мужики! — обратился я к собравшимся. — Знаю я, о чём вы думаете, догадываюсь. Может, некоторые из вас считают, что я будто бы кем проклят? Сглаз на мне? Это не так. Господь не отвернулся от Шабариных. Да, хватает проблем, хватает забот, но услышьте меня сейчас, чтобы потом сказать: барин нас ни в чём не обманул. Вы будете жить лучше. Я смогу стать для вас хозяином. Все беды и невзгоды пройдут, и ваши семьи будут жить сытно, в тепле, одетые и обутые. Дайте срок, мужики! Кто на аренде у меня, не спешите уходить. Ну а крепостным… Некуда вам идти, так что молите Бога и трудитесь.
— Да нешта мы, барин, не понимаем, — сказал кто-то из толпы.
— У церкву сходить, барин, надо всё же вам. Вот Господь и не оставит, — это уже другой мужик отважился сказать.
Кстати, Емельян говорил, что я, то есть, он, не ходил в церковь, отчего народ несколько волновался, иные так и вовсе могли подумать чего дурного. Так что я и в Екатеринославе дважды был в храме, и по приезду обязательно схожу — это всех успокоит. В той же Синьковке стоит деревянная церковь. Да и батюшка отчего-то на меня зол. Вот, по приезду собирался разобраться с проблемой, а тут…
— Верую в Бога нашего, всем сердцем, мужики, верую, — я осенил себя крестным знаменьем.
— Спаси Христос вас, барин, верим. Чай не можете быть нехристем, — поспешил сказать Потап.
А что думал про невезения и благословения я сам? В окопах нет атеистов. И я прихожанин, пусть и знающий только две молитвы, да самую основную обрядность с праздниками.
— Так верите вы, что будет всё хорошо у нас? Но для того трудиться нужно всем. Без труда карася в озере не словишь, верно? Слышал я, мужики, что отец мой, Царствие ему Небесное, — все дружно перекрестились. — Так вот, что он забавлялся, лихих казаков из вас сделать хотел, каким сам был. Верю в то, что многие науку моего отца ещё помнят. Нужно возвернуть то учение и больше заниматься.
— Не серчай, барин, так то было, когда детишек накормить было чем, да батюшка ваш рубель приплачивал за науку, и то ежели во хмели бывал, — сказал один из мужиков, и ему сразу же сосед без замаха ударил под дых.
— Простите дурака, барин, говорит, как помелом, — сокрушаясь за дерзость соседа, сказал Потап.
— Прощаю. И скажу, что неволить никого не встану. Только не забавляться я удумал во хмели али еще как веселиться, а создать отряд и охранять поместье, готовиться, будь с кем биться.
Я с выражением оглядел пепелище и посмотрел на собравшихся, чтобы понять, что они чувствуют сейчас. Проняла ли их моя речь? Раньше не сказать, что отличался особым ораторскими навыками. Правда чему-то, но научили после.