Не знал бы, что проститутка, вероятно, заинтересовался бы. А так… нет. Для серьезных отношений, если такие когда и случатся, нужна девушка без скелетов во всех шкафах и сундуках. Это даже не моя прихоть, это общество требует. Общество… еще ведь мне как-то бал давать.
— Пиши письмо! — сказал я, уже уверенный, что и писать она умеет, и даже почерк у неё красивый.
— Уважаемая… и девица та нынче избитая при смерти лежит, как муж ваш оставил, так и была без сознания… — диктовал я письмо жене земского исправника.
На том и расстались, еще раз подтвердив, что все договоренности в силе. Марта даже неловко, будто бы смущаясь, предложила мне свои услуги, но я отказался. Вот же! Стеснительная проститутка! Нонсенс. Хотя я и в прошлой жизни не знавал жриц любви, не довелось как-то, да и в этой хватает куда деть свою сексуальную энергию.
— Ну, Емельян Многосралович, полегчало? — спросил я своего управляющего, когда моя команда собралась для крайнего совещания.
— Все добре, — пробурчал обиженным тоном Данилович.
М-да… Авторитет его несколько пострадал. И тут даже бессмысленно просить не рассказывать ничего в поместье, все равно известно станет. Та же Параска не выдержит.
Кстати, о Параске.
— Был блуд? — спросил я строго у Прасковьи, вернувшейся только к полудню.
Та молчала.
— И как я теперь буду к стенке журналиста прижимать, если ты дозволила сама себя прижать? — начинал закипать я.
— Он все сделает, — с уверенностью в голосе отвечала блудница.
Вот сравнить Марту и Параску, поставить рядом и задать одни и те же вопросы, так почему-то сдаётся мне, что за особу низкой социальной ответственности скорее примут Прасковью.
— У нас… лямур, — сказала Параша, будто оправдываясь.
— Мне без особой разницы. Но он должен сделать все, что нужно, — сказал я.
Вечер, уже утром все должно начаться. Само заседание назначено на десять часов. Операция же начнется в половину девятого.
Еще раз все оговорив, я отправился на тренировку, прихватив с собой и Петра, и Вакулу. Пора и парням что-то показать. По крайней мере, я должен быть уверен, что курьера из пекарни Бергмана они не убьют. Никаких увечий, тем более смертей быть не должно.
Ну и мне пора бы уже начать не с тенью отрабатывать приемы, а с партнерами.
Стук в дверь раздался, когда уже закончилась тренировка и я уже почти уговорил свои мысли утихнуть, а организм — уснуть. Этот шум выбил из сна.
— Алеша! Это я, — услышал я голос Эльзы.