Пусть даже меня заберут в околоток, или как тут называется полицейский участок, это даже вариант более выигрышный. Дело при таком раскладе точно станет достоянием общественности.
— Я не подпишу! — говорил Горюнов.
А ведь глядя на него и не заподозришь, что он сможет выстоять и не поддаться.
— Об этом узнает вся страна! — кричал журналист, и его слова доходили до Молчанова, и тот колебался.
Он не хотел ставить печать на уже готовом постановлении, он и сам сопротивлялся нажиму Жебокрицкого. Помещик надавливал на Молчанова с одной стороны, я, Хватовский, даже Марта — с другой стороны влияли на исправника.
— Да это все неправильно! — кричал уже сам Молчанов, но печать в его руках все еще была.
— Что тут происходит? — требовательный голос оборвал все наши споры. — Это что за балаган?
Я резко обернулся. Да не может быть! Губернатор?
От автора: Приключения медика-попаданца на Русско-японской войне. https://author.today/work/392235
Глава 19
— Я спрашиваю, что тут происходит? — требовательный голос оборвал все наши споры. — Это что за балаган? Еще бы пригласили цыган.
— Ваше превосходительство, а, собственно, ничего и не происходит, — сказал Молчанов, опустив руку с с почти уже готовым постановлением и явно разрывая этот несостоявшийся документ на куски.
— Ваше превосходительство, позвольте отрекомендоваться, помещик Алексей Петрович Шабарин. Должен доложить, что все противоречия решены к вящему удовольствию сторон, — отчеканил я, с ухмылкой посматривая на Молчанова, который только кивал на мои слова.
— А я прохожу мимо, а тут крик на весь Екатеринослав. Раз ничего не происходит, то… — сказал губернатор и пристально посмотрел на меня.
Взгляд был колючий, не предвещавший ничего хорошего.
— Я недоволен теми методами, кои вы используете, молодой человек. Мне не нужны никакие гоголевские ревизоры, — вдруг жестко проговорил губернатор. — По глупости, которая присуща молодости, можете наломать дров, что после не разгребемся. Что тут, земский исправник, доложите. Есть решение?
— Господин Шабарин, м-м-м, — Молчанова в этот момент снова скрутило. — Он готов на отсрочку на два года. Прошу простить меня, господа, мне нужно… подготовить постановление.
Сказав это, исправник спешно ушел.
— Не смейте предавать общественности что-либо. А вы, господин журналист, напишите лучше о строительстве канала, — Фабр чуть наклонился к Хвастовскому. — Это понятно? Или мне нужно решить ваше будущее по собственному усмотрению?
— Да, ваше превосходительство! Предельно понятно, — отчеканил, будто солдат на плацу, журналист.