– Ой, да ладно тебе, льстить-то! – бабуля по-простому засмеялась и отмахнулась.
– И в мыслях не было, – я постарался изобразить максимально суровые и вместе с тем честные интонации.
– Что ж, приятно! Однако это не отменяет того, что я восемьдесят два справила в апреле.
– Есть ещё женщины в Русских селеньях… – протянул я, пытаясь переварить.
Бабуля лишь кокетливо хохотнула:
– Ты смотри аккуратнее… я три раза замужем была, могу и четвёртый.
– Так я женат.
– Так кому оно мешало? – она подмигнула и зашла в лифт.
Глава 14 - Бытность "героя"
За диалогом, сводившимся к перемыванию костей соседям (да и я всё больше молчал) мы успели вернуться к квартире Антонины Сергеевны. В дверях у неё столпилось много бабушек. Были тут и те, что я побеспокоил, но они успели собрать солидные резервы — с десяток из новоприбывших я даже не знал и ни разу не встречал на лавочке. Хотя преимущественно лица знакомые, да.
Меня при том знали все. Вот как так?
Равно как и знали, что меня здесь ждут! Больше всех ждут!
Водитель скорой уже поднялся, но, не смотря на количество народу, сделать они без меня не смогли ровным счётом ничего.
Ну а что, как? Две миниатюрные девушки-врача и два с лишним десятка старушек. Как они вполне упитанную Антонину Сергеевну таскать на носилках будут? А других мужиков на горизонте как-то не предвидится. Все умные, все спрятались.
Один я, дурак…
Ладно, дурак не дурак, а помочь людям надо. В конце концов, я так воспитан.
Вежливо протиснувшись средь старушек, со всем к ним уважением, я направился на кухню… и остолбенел.
У батареи, прислонившись спиной к стене, прямо на полу сидела Антонина Сергеевна и прибалдело улыбалась, переводя осоловелый взгляд с одного присутствующего на другого. Их, как я и предполагал, не шибко больше стало: обычный на вид дядька-водитель лет сорока с небольшим, вообще не атлет, и уже имевшиеся прежде врачихи.
Антонина Сергеевна производила впечатление пьяной, хотя я понимал, что это максимально далеко от истины. Более того: оказалось, что она даже не на полу сидела, а на каком-то куске оранжевого брезента, прошитого широкими тряпичными лентами, или чем-то на подобии.
– Так, что делать надо? – деловито осведомился я, втискиваясь на кухоньку.